Тяжело-тяжело на душе залегло, И тоскует-тоскует она; И мечтами ее далеко унесло В золотые мои времена. Далеко от меня прелесть прошлого дня, И туманами
Стихотворения поэта Аксаков Константин Сергеевич
Да, я певал, когда меня манило Прелестное, земное бытие, Когда луна молилась и любила И целый мир был храмом для нее. Когда, не знав
Туда, туда! Иди за мною! Я знаю чудный, светлый край, — Простись с коварною землею, Там ждет тебя небесный рай. Свет, полный суеты, не
По небесам катался гром, И молния из туч сверкала; Все с треском падало кругом, Свирепо буря бушевала. И страшно грешник умирал, Сверкал безумными глазами,
Сердце, сердце, что с тобою? Что за странные мечты? Жизнью новой, молодою Что так сильно бьешься ты? Прочь все то, что ты любило, Все,
Целый век свой буду я стремиться Разрешить божественные тайны, Взволновали душу мне они. Я иду к ним с верой и надеждой. На пути терплю
Ты — эгоист, хотя бы наслажденья Высокие испытывал твой дух; Ты — эгоист, хотя б других мученья Болезненно тревожили твой слух; Хотя б тебе
Несутся, мелькают одно за другим Виденья в неясном тумане. И сердце трепещет и мчится вслед им… И плачет о тяжком обмане. Далеко — но
Я здесь, в Москве. Судьба взяла меня, Безжалостно младенца отрывая От сельского, беспечного житья, От милого, отеческого края. Но я с собой воспоминанье взял,
Еще она стоит передо мною, Окружена покорною толпой, Блистательна, как солнце золотое; Я был вдали, смущенный и немой. О, что тогда сбылось с моей
Твои уста, твой взор молили, Чтоб я тебя не покидал; Младые очи слезы лили, И голос, плача, замирал; Просила ты хотя участья; Ты клятвы
Волна вдет, волна шумит; На берегу крутом Рыбак задумчиво сидит; Спокойно сердце в нем. Глядит на воды с вышины — Раздвинулась волна, И выплывает
Тучи грозные покрыли Небосклон лазурный мой, Солнце в мраке потопили, В недрах громы затаили И повисли надо мной. И, чреватая бедами, Буря страшная близка;
Ты — чудо из божьих чудес, Ты — мысли светильник и пламя, Ты — луч нам на землю с небес, Ты нам человечества знамя!
Кто отдаст мне молодость, время незабвенное, Время наслажденья? — Ты, воспоминание, чувство драгоценное, Чувство утешения! Я стою задумчивый: ты лучом живительным Гонишь мрак минувшего
Над всею русскою землею, Над миром и трудом полей Кружится тучею густою Толпа нестройная теней. Судьбы непостижимым ходом — Воздушным, бледным, сим теням Дано
Мне изменил друг милый мой: Я предался тоске глубокой И побежал к реке широкой, — Река бежала предо мной. Стоял я там, отчаян, нем,
Дело великое жизни — Ею объяты другом — В нашей великой отчизне Все мы покорно несем. Жизнь, ты загадка от века, Ты нас тревожишь
Чем в этот час в своей деревне дальней Вы заняты? Что делаете вы? Сидите ли, задумавшись печально, Отдалены от суетной молвы, Иль, веселы прекрасною
Мои мечты и силы молодые Одной тебе я отдал, посвятя; Судьбой своей чудесной в дни былые Как сильно ты тревожила дитя! Всю жизнь свою
Лежу я в потоке на камнях… Как рад я! Идущей волне простираю объятья, И дружно теснится она мне на грудь; Но, легкая, снова она
Ты спишь еще, а мне расстаться Судьба велит, влечет меня, Как долго буду я скитаться И горевать — не знаю я. Еще звезда стоит
Позабывши о твердом стремленьи И закрывши от света глаза, Я, как прежде, впадаю в волненье, И дрожит на реснице слеза. Снова стих я зову
Напрасно подвиг покаянья Ты проповедуешь земле И кажешь темные деянья С упреком гордым на челе. Их знает Русь. Она омыла Не раз нечистые дела,
Один Идут тысячелетья мимо. Свет солнца прогоняет тень, И над землей неутомимо Уходит ночь, приходит день. Природа та же все от века, В убранстве
Прошли года тяжелые разлуки, Отсутствия исполнен долгий срок, Прельщения, сомнения и муки Испытаны, — и взят благой урок. Оторваны могучею рукою, Мы бросили отечество
Одного прошу у судьбы моей, Одного я жду утешения: Дайте высказать мне сердцам людей Все страдания, все мучения. Дайте высказать, передать другим Все предчувствия,
Краснеет лес, темнеют степи, Весенний ветер потянул… И тают ледяные цепи, Везде движение и гул. Отрадно мягок воздух; птица Напев тревожный свой ведет; Надеждою
А. С. Хомякову Мы все живем: всем жизнь дана судьбою, И дни бегут обычной чередою, И молодость приветно настает. Коварная нас манит и влечет
Помню слово, помню святость долга И тебе, мой друг, привет я шлю К берегам, в которых наша Волга Катит всю равнину вод свою. Поклонись
Я Там, далеко, неземной, Целый мир очарований, И таинственных мечтаний, И надежд и упований Развернулся предо мной. Прочь все суеты мирские, Прочь все истины
Веселье — образ жизни ясной, Сердечный спутник чистоты, Златой удел души прекрасной, Всегда благословенно ты! На светлом общем жизни пире — Ты жизни лучшая
Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что из крыльев комаришки Сделал две себе манишки И — в крахмал! Мой Марихен так уж
В сумерки дева Взошла на балкон, Очи вперила В синюю даль. Грустно ей стало, На душу ей, Бог знает как-то, Пала тоска. Мысли толпою
Безмолвна Русь: ее замолкли города, В ней, в старину, вещавшие так сильно, И скрылась жизнь, кипевшая тогда Разнообразно и обильно. И не слыхать бывалых
1 Прости, прелестное виденье! Ты к нам слетело с вышины, И здесь тяжелые мученья Тебе от бога суждены. С твоей страдающей душою Ты бремя
Меня зовет какой-то тайный голос, — Я не могу противиться ему. Смотрю вперед: вдали передо мною Несется дым по серым облакам. И что за
Ах, как приятно было мне Смотреть на юные таланты — На грустном жизненном венце Они блестят, как диаманты. Как нежно-юные цветы, Которые златой весною,
Грустно видеть, как судьба порою Человека беспощадно гонит; Как он силы напрягает к бою И опять главу печально клонит; Как вся жизнь — невзгода
Как быстро годы пролетели, И, полный грустию немой, Свершенный путь от колыбели Я повторяю пред собой. Как много сильных впечатлений По сердцу юному прошло,
Да, я один, меня не понимают, И людям-братьям я чужой. Напрасно высказать себя стараюсь: Для них не внятен голос мой. Да, я один; так
Там, на горе, так высоко, Там я нередко стою, Склонившись на бедный свой посох, И вниз на долину смотрю, Смотрю на бродящее стадо; Собака
Тишина легла на воды, Без движенья море спит, И с досадой корабельщик На поверхность вод глядит: Ветр не веет благодатный, Тишина, как смерть, страшна,
Зачем я не могу среди народных волн, Восторга пламенного полн, Греметь торжественным глаголом! И двигать их, и укрощать, И всемогущим правды словом Их к
Безбрежное небо, Когда я к тебе, От тела свободный, Стремглав полечу, Я неба равнины Измерю тогда, И все обниму я, Везде разольюсь. Мной зримые
Ответ Благодарю. Мне драгоценен Приветный, сильный голос твой, Будь все, как прежде, неизменен, Об Руси нашей громко пой! Свершится наше ожиданье, Вперед недаром смотрит
Все вокруг, поля и воды, Все мороз сковал. Но не мерзнет синий Волхов И крутит свой вал. Долго ты с народом вольным, Волхов, дружно
Природа, я знаю, ты тайны хранишь Под пестрой своею завесой; На наши вопросы упорно молчишь, Да мы не нарушим святыни. Тебя я подслушал в
«Мальчик! зажги мне огня!» — «Светло еще, тратишь ты только Светильню и масло напрасно: и ставни еще не закрыты. Спряталось только за домы от
Телом мал, велик он духом И точь-в-точь — Наполеон, Даже, если верить слухам, Не боится щуки он. Серый, пестрый он собою, Чешуя его проста,