Стихотворения поэта Алигер Маргарита Иосифовна

Деревня Кукой

Есть в Восточной Сибири деревня Кукой горстка изб над таежной рекой. За деревней на взгорье — поля и луга, а за ними стеною тайга.

Последняя песня

Вошла в мою душу откуда-то с тыла. Никто и не ждал и не думал о ней. Но вдруг оказалось: душа не остыла, душа не

Моя Москва

Тополей влюбленное цветенье вдоль по Ленинградскому шоссе… Первое мое стихотворенье на твоей газетной полосе… Первый трепет, первое свиданье в тихом переулочке твоем. Первое и

Мне предначертано в веках

Мне предначертано в веках, из дома изгнанной войною, пройти с ребенком на руках чужой лесистой стороною, Узнать дорогу до конца, хлебнуть мороза, зноя, пыли,

На Байкале

Рабочий катерок мотало от Лиственничной до Котов. Дождем туманным застилало красу высоких берегов. Но из-под крова плащ-палатки, сквозь дождь мне виделся нет-нет, то на

Первое стихотворение

В южном городе был день морозный. Море поседело в этот день. Нам прочла учительница грозный, краткий бюллетень. Умер Ленин. Слушали мы стоя, октябрята, первый

Ирпень

У вас, наверно, осень хороша! Легко откинув голову без шапки, пройти бы мне аллеей, вороша сухой листвы багряные охапки. В прозрачный и трепещущий покой

Тревога

Я замечаю, как мчится время. Маленький парень в лошадки играет, потом надевает шинель, и на шлеме красная звездочка вырастает. Мать удивится: «Какой ты высокий!»

И впервые мы проснулись рядом

…И впервые мы проснулись рядом смутным утром будничного дня. Синим-синим, тихим-тихим взглядом ты глядел безмолвно на меня. Есть минута счастья и печали, и черты

Мне жалко радостей ребячьих

Мне жалко радостей ребячьих, которых больше в мире нет,- одесских бубликов горячих, дешевых маковых конфет. Того волшебного напитка, что ударял внезапно в нос. Того

Двое

Опять они поссорились в трамвае, не сдерживаясь, не стыдясь чужих… Но, зависти невольной не скрывая, взволнованно глядела я на них. Они не знают, как

За кулисами

Идет спектакль, — испытанное судно, покинув берег, в плаванье идет. Бесповоротно, слаженно и трудно, весь — действие, весь — точность, весь — расчет, идет

Ленинград. Весна. 1946

Будний день похож на воскресенье. На душе ни тягот, ни обид. За окном смятение весеннее, розовый исаакиевский гранит. Теплый дождик… Спутанная пряжа с Ладоги

По ком звонит колокол

Как странно томит нежаркое лето звучаньем, плывущим со всех сторон, как будто бы колокол грянул где-то и над землей не смолкает звон. Может быть,

Три звезды

Осенний ветер пахнет снегом, неверным, первым и сырым. Привыкши к ветреным ночлегам, мы в теплом доме плохо спим. Обоим нам с тобой не спится,

Да и нет

Если было б мне теперь восемнадцать лет, я охотнее всего отвечала б: нет! Если было б мне теперь года двадцать два, я охотнее всего

Наша слава

Я хожу широким шагом, стукну в дверь, так будет слышно, крупным почерком пишу. Приглядел бы ты за мною, как бы там чего не вышло,-

За какие такие грехи

За какие такие грехи не оставшихся в памяти дней все трудней мне даются стихи, что ни старше душа, то трудней. И становится мне все

Подживает рана ножевая

Подживает рана ножевая. Поболит нет-нет, а все не так. Подживает, подавая знак: — Подымайся! Время! Ты — живая! Обращаюсь к ране ножевой, в долготу

О красоте

По всей земле, во все столетья, великодушна и проста, всем языкам на белом свете всегда понятна красота. Хранят изустные творенья и рукотворные холсты неугасимое