Стихотворения поэта Андреев Даниил Леонидович

Подновлен румяным гримом

Подновлен румяным гримом, Желтый, чинный, аккуратный, Восемнадцать лет хранимый Под стеклянным колпаком, Восемнадцать лет дремавший Под гранитом зиккурата, — В ночь глухую мимо башен

У стен Кремля. Триптих

В час утра, тихий и хрустальный У стен Московского Кремля… 1 Ранняя юность. Пятнадцать лет. Лето московское; тишь… прохлада. В душу струится старинный свет

«Моею лодочкою…»

Моею лодочкою Река довольна. Плыви лебедочкою Быстра, привольна! Пусть весла брошенные Тобой не правят; Лужайки скошенные Ночлег доставят; Уж не завидывая Ничьей свободе, На

Дух мой выкорчеван. Все мало

Дух мой выкорчеван. Все мало. Мысль отравлена. Кровь — в огне. Будто Ад огневое жало В ткань душевную вонзил мне. Только смертная крепнет злоба.

Эринии

I В тот вечер багровость заката Я встретил, как пурпур конца. С эстрады, беснуясь, стаккато Бряцало, как звон бубенца; В оранжевой призме токая Ломался

«Не ради звонкой красоты…»

Не ради звонкой красоты, Как, может быть, подумал ты, Не блеска ради Ввожу я новые слова, Так странно зримые сперва Вот здесь, в тетради.

Ночлег

Туман в ложбинах течет, как пена, Но ток нагретый я в поле пью: На жниве колкой — охапка сена, Ночлег беспечный в родном краю.

«Есть праздник у русской природы…»

Есть праздник у русской природы: Опустится шар огневой, И будто прохладные воды Сомкнутся над жаркой землей. Светило прощально и мирно Алеет сквозь них и

«Не о комбайнах…»

Не о комбайнах, не о гидростанциях, Не об оковах буйных стихий, Но об игре их, о дружбе, о танце их, О просветленье эти стихи.

Ирольн

Преисполнено света и звона, Устремилось в простор бытия, Отделяясь от Отчего лона, Мое Богом творимое Я. Я увидел спирали златые И фонтаны поющих комет,

«Все, что слышится в наших песнях…»

Все, что слышится в наших песнях, Смутным зовом беспокоя душу — Только отзвуки громовых гимнов, Ныне, присно и всегда звучащих В Сердце Вселенной. Все

Измена

Как горестно взмывает на простор чуть лунный Гудков за горизонтом перебор трехструнный! Сонь улиц обезлюдевших опять туманна… Как сладко нелюбимую обнять, как странно. Как

«То цветущими вишнями…»

То цветущими вишнями, То ажурными башнями Упованье народов от земли вознося, Над просторами вешними, Городами и пашнями Вся блистает нетленная, — белоснежная вся. Ей

Вторая вестница

Все запреты, все законы — Позади. На вечерние балконы Выходи: Ее город — из сверканий Сплел венок; Там хребты могучих зданий Спят у ног,

Нет, младенчество было счастливым

Нет, младенчество было счастливым: Сосны млели в лесу от жары; Между скал по укромным заливам — Мой корабль из сосновой коры; Строить гавань волшебному

Стансы

Над каждым городом-колоссом Миры клубятся бурной мглой: Числа нет хорам стоголосым И токам жизни — слой сквозь слой. Не ночью, в смене грез безумной,

Выходила из жгучей Гашшарвы

Выходила из жгучей Гашшарвы, Из подземной клокочущей прорвы, — И запомнили русский пожар вы — Не последний пожар и не первый: Пламена, пожиравшие срубы,

Когда былых миров оранжевые зори

Когда былых миров оранжевые зори Заронят узкий луч на небеса стиха, Я вижу – где? когда? – на ровном плоскогорьи Моря лилового, как плащ

«Бог ведает, чем совершенны…»

Бог ведает, чем совершенны Блаженные духи снегов, Но именем странным — Нивенна — Их мир я означить готов. К священной игре они склонны, И

Сеннаар

Меж горьких трав в равнинах шелестел Горячий ветр пустынного Аккада, Крепя орало, темный пахарь пел, Нагой пастух гнал к водопою стадо. Волы мычали. Медленно