Только явилась на небо заря,
Только простерла свой взор на моря,
Горы приходом ее озлатились,
Мраки ночные с небес возвратились;
Полны долины прохладной росой
Стали одеты дневною красой;
Влагою все напоенны цветочки
Бисеровидны имели листочки;
Роза алеет, пестреет тюльпан;
Пляску заводит со нимфами Пан,
Страстны кидая свои на них взоры;
Нимфы, краснеясь, уходят на горы;
Знать, с ним не хочет шутить ни одна.
Бледная с неба нисходит луна,
Быв пастухом во всю ночь упражненна,
С светом оставить его принужденна;
Став недовольна судьбою своей,
Гнев обращает на робких зверей,
Ловлею их веселится с дриады.
Мыться на речки приходят наяды,
Чешут зеленые гребнем власы;
Солнцу коней запрягают часы;
Звери в пещерах убежища ищут;
Птички по рощам о вольности свищут;
Песнь скончавает со днем соловей;
Труд начинают пчела, муравей;
Овцы на пажить пастися приходят;
Песни и игры пастушки заводят,
С ними в свирелки и в зычны рожки
Складно играют, пристав, пастушки,
Тирсис с Клименой любовь прославляет,
Дафнис Кларису любить наставляет,
Ниса с Дамоном о страсти поет,
Атис Дельфире цветки подает;
Та, их принявши, себя украшает,
Атис стократ ей «прекрасна!» вещает.
Всяк, веселяся, овец своих пас,
Только невесел один был Аркас:
Стадо Аркасу казалось немило,
Ходит в печали по рощам уныло;
Птиц не стреляет, овец не пасет,
Рыбы не удит, цветочков не рвет;
Смолкла свирелка его громогласна,
Только видна в нем лишь грусть преужасна.
«Что ты задумчив и смутен у нас?
Будто ты нечто утратил, Аркас?
Псы ли от стада твои отбежали,
Волки ль овечек без них распужали,
Голос ли нежный свирелки заглох
Иль огород твой от жара засох?» —
Так вопрошала Аркаса Инета.
Что ж на вопрос свой не слышит ответа?
Стал перед нею как камень Аркас,
Только лиются лишь слезы из глаз.
Слезы, хотя вы и слов не речеге,
Часто вы тайну из сердца влечете.
Слезы Инете давали ответ,
Что у Аркаса скорбь в сердце живет.
«Что же, скажи мне, тебя сокрушает?» —
Паки Инета его вопрошает.
«Цело, — сказал он, — все в доме моем,
Цело, и нет мне ущерба ни в чем:
Розы, тюльпаны цветут меж грядами,
Груши и вишни обильны плодами,
Овцы здоровы, и жучко со мной.
Ты лишь едина мой рушишь покой!
Целое лето тобою я тлею,
Целое лето открыться не смею,
Что я, несчастный, Инету люблю.
Ты в моих мыслях, хоть сплю, хоть не сплю;
Стражду тобою всечасно и ною.
Сжалься, Инета, теперь надо мною,
Сжалься, здоровье мое возврати,
Иль мне и муки, и жизнь прекрати».
Так изъясняет пастух ей свой пламень;
Стала пастушка сама будто камень,
Быв со Аркасом в единой судьбе.
«Чем досадил я, Инета, тебе?
Тем ли, что столько тобою я страстен,
Или что вечно тебе я подвластен?
Если ж не веришь ты страсти моей,
Будешь ли верить хоть клятве ты сей:
Пусть огород мой от жара засохнет,
Пусть мое стадо и жучко издохнет,
Пусть провождаю я век мой стеня,
Пусть не полюбишь, Инета, меня!»
Клятвы Аркаса Инету смягчили,
Слезы над сердцем успех получили:
Руку Инета Аркасу дает,
Слезы Инета с Аркасом лиет,
Тает пастушка любовью безмерной,
Тает и также клянется быть верной.
Птички престали на ветвиях петь,
Ветви престали от ветра шуметь,
Тихий зефир круг влюбленных летает,
Эхо по рощам их вздохи считает,
Игры и смехи в кусточках сидят,
Все меж собою их речи твердят.
Матерь любови, цитерска богиня,
Все попеченье о свете покиня
И не имея его ни о ком,
С резвым своим прилетела сынком,
В тех же кусточках от них сокрывалась,
Зря на пастуший восторг, любовалась.
Вдруг пременился печальный пастух,-
Знать, успокоил он сердце и дух.
(2 votes, average: 4,50 out of 5)