Хрупки еще лиловатые тени
И не окреп полуденный жар,
Но, точно озеро
в белой пене,
В белых одеждах
летний базар.
Мимо клубники, ягод, посуды,
Через лабазы, лавки, столбы,
Медленно движутся с плавным гудом,
С говором ровным
реки толпы:
От овощей — к раскрашенным блюдам,
И от холстины —
к мешкам
крупы.
Пахнут кошелки из ивовых прутьев
Духом
Нагретой солнцем лозы…
Площадь полна уже, но с перепутьев
Снова и снова
ползут
возы.
Лица обветренны, просты и темны,
Взгляд — успокаивающей голубизны,
Голос — неторопливый и ровный,
Знающий власть полевой тишины;
Речи их сдержанны, немногословны,
Как немногословна
душа
страны.
Если ты жизнь полюбил — взгляни-ка,
Как наливной помидор румян,
Как сберегла еще земляника
Запах горячих хвойных полян!
Справа — мука, белоснежней мела,
Слева же — сливы, как янтари;
Яйца прозрачны, круглы и белы,
Чудно светящиеся изнутри,
Будто сам день
заронил в их тело
Розовый, теплый
луч
зари.
Кто объяснит, отчего так сладко
Между телег бродить вот так
И отдавать ни за что украдкой
Рубль, двугривенный,
четвертак.
Может быть, требуют
жизнь и лира,
Чтобы, благоговеен и нем,
К плоти народа, как в тихие виры,
Ты, наклонясь, уронил совсем
Душу
в певучую
реку
мира,
Сам еще не понимая, зачем.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)