Как полк великанов, проходят скалы, Леса и селенья мелькают, как сны; В пространство рекою бежит путь далекий. Все ново, и чуждо, и дико очам.
Стихотворения поэта Бернет Евстафий
Нянек и малюток Полон снова сад, Выпущен из буток Белых статуй ряд. Слышишь ли ты звуки Юных голосов, Как лепечут внуки, Дедушка Крылов? Роз,
Знайте: с солнечным закатом В гробе спящие встают, Дышат розы ароматом, Сладкий божий воздух пьют. Ах, не может быть природа Столь к детям своим
Аравийским ароматом Умастя свои власы, Вся блистающая златом, Негой, чарами красы, Мне вечор она предстала! Как лазурный небосвод, Из порфира и опала Одевал нас
Если в храм родительской деревни Вступишь ты в любимый сердцу час — В грустный час, когда поют вечерни, Сумрачен златой иконостас, Тихо так, что
Румянец розовых щек, Глаза, как младенца, живые… Когда б я предаться им мог, Быть может, я был бы счастливый! Когда б неподвластный разлив Чувств,
Паша был светел; в сладкой лени На бархатном диване он лежал, Из янтаря душистый дым впивал, А голову склонил к Дильбере на колени. Гречанка
В час, когда для жизни сердца Я пришел в мир суеты, Мать желанного младенца Положила на цветы И сказала: «Для того ты Пеленой весны
Цвет солнца! Над грядой печальной, обнаженной Стоишь уныл… Ни благовонья роз, Ни стана лилии, ни пурпура пиона Земле ты не принес. Блестящий гиацинт и
Сицилиец мореходный, Помня дедов ремесло, По равнине вод свободной Движет легкое весло. Солнце, бег кончая дневный Догорающей красой, На лазури Средиземной Стелет помост золотой,
1 «Затворница, открой свое окно На краткое, последнее свиданье!.. О, ежели звездам позволено В темницу лить зловещее блистанье, Прими теперь мой безотрадный взгляд: В
«Потусклый месяц побледнел, Ночное небо голубеет, Петух в последний раз пропел, И ветер холоднее веет. Бог свет дает! Мороз скрыпит. Дорога чрез село лежит.
Я не грек, но доли нашей Первенства не уступлю: Так же весел я за чашей, Так же пылко я люблю. Что нужды, что рвать
Ах, певец! какое горе! Лучший цвет любви твоей, Дева милая, не споря С гордой матерью своей, Отдала иному руку! Боги, тяжкую разлуку, Неизбежной смерти