Стихотворения поэта Бестужев Александр Александрович

Ей

Когда моей ланитой внемлю Пыланию твоих ланит, Мне радость небеса и землю И золотит, и серебрит; Душе так сладко и покойно, И тих, и

Эпиграмма на Жуковского

Из савана оделся он в ливрею, На ленту променял лавровый свой венец. Не подражая больше Грею, С указкой втерся во дворец — И что

Дождь

Провиденья перст незримой, Облаков летучих вождь, Ниве, жаждою томимой, Посылает шумный дождь. Звучно, благостью обильный, Брызнул ток живой воды, Освежая злаки пыльны И замершие

Из письма к С. В. Савицкой

…Что ж до меня, то я бы желал прихода лета — тогда, Софья Васильевна, я бондировал бы всю Ладогу балладами и идиллиями,- но теперь

Подражание первой сатире Буало

Бегу от вас, бегу, Петропольские1 стены, Сокроюсь в мрак лесов, в пещеры отдаленны. Куда бы не достиг коварства дикий взор Или судей, писцов и

Пресыщение

Ты пьешь любви коварный мед, От чаши уст не отнимая, И в сердце юное течет Струя восторгов огневая; И упоен, и утомлен, Ты ниспадаешь

Разлука

О дева, дева, Звучит труба! Румянцем гнева Горит судьба! Уж сердце к бою Замкнула сталь, Передо мною Разлуки даль. Но всюду, всюду, Вблизи, вдали,

Эпиграммы

1 Люблю я критика Василья — Он не хватает с неба звезд. Потеха мне его усилья Могучих дум замедлить рост: Вороне мил павлиний хвост,

Ответ

Литература наша — сетка На ловлю иноморских рыб; Чужих яиц она наседка; То ранний плод, то поздний гриб; Чужой хандры, чужого смеха Всеповторяющее эхо!

Близ стана юноша прекрасный

Близ стана юноша прекрасный Стоял, склонившись над рекой, На воды взор вперивши ясный, На лук опершися стальной. Его волнистыми власами Вечерний ветерок играл, Свет

Череп

Was grinsest du mir, hohler Schadel, her? Als dass dein Him, wie meines, einst verwirret Den leichtenTag gesucht und in der Dammrungschwer, Mit Lust

В день именин

Невольный гость в краю чужбины, Забывший свет, забывший лесть, Желал бы вам на именины Цветов прелестнейших поднестъ: Они — дыханию услада, Они — веселие

К К[РЕНИЦИН]У

Тебе ли, Муз Питомец юный, Томить печалью звучны струны, Чело под скукою клонить? Прожив три люстра с половиной, Полет забывши соколиной, Оледенить себя судьбиной!

К облаку

Куда столь быстро и легко, И гордо, и прелестно, Ты пролетаешь, облачко, Скиталец поднебесной? Земли бездомное дитя, Игралище погоды, Напрасно, радугой блестя, Ты, радостью

Отрывок

Вечерел в венце багряном Ток могучего Днепра, Вея радужным туманом С оживленного сребра. Черной тучею над бездной Преклонен, дремучий лес Любовался чашей звездной Опрокинутых

Финляндия

Я видел вас, граниты вековые, Финляндии угрюмое чело, Где юное творение впервые Нетленною развалиной взошло. Стряхнув с рамен балтические воды, Возникли вы, как остовы

Забудь, забудь

Ты улетаешь, Ангел света, И свет души уносишь ты, Но не зальет годами Лета Тобой зажженные мечты. А я бы жаждал в тьме забвенья,

Д. В. Давыдову

Любуюсь я твоим конем; Не поступью его игривой, Не быстрых глаз его огнем И не волнующейся гривой. Не потому, что он не раз Твоей

Е. И. Б……ной

Зачем меня в тяжелом сне Тревожат лестные веленья? Нет, не поминок обо мне, Я жажду струй самозабвенья! Мое любимое давно Во прахе лет погребено.

Сон

Зачем зарницею без гула Исчезла ты, любви пора, И птичкой юность упорхнула В невозвратимое «вчера»? Давно ль на юношу, давно ли, Обетом счастия горя,

Шебутуй

Стенай, шуми, поток пустынной, Неизмеримый Шебутуй, Сверкай от высоты стремнинной И кудри пенные волнуй! Туманы, тучи и метели, На лоне тающих громад, В гранитной

К Рылееву

Он привстал с канапе, Он понюхал ране, Он по комнате вдруг зашагал, Подошел он к бумаги стопе И «Поэма» на ней написал. Вот приходит

Алине

Еще, еще одно лобзанье! Как в знойный день прохлада струй, Как мотыльку цветка дыханье, Мне сладок милой поцелуй. Мне сладок твой невинный лепет И

Лиде

Приди, о, милая, приди На берег изумрудный! Разлуки сон в моей груди Тяжелый, беспробудный. Приди и сердце оживи Очей волшебным светом, Невинной ласкою любви,

Осень

Пал туман на море синее, Листопада первенец, И горит в алмазах инея Гор безлиственный венец. Тяжко ходят волны хладные, Буйно ветр шумит крылом. Только

Оживление

Чуть крылатая весна Радостью повеет, Оживает старина, Сердце молодеет; Присмирелые мечты Рвут долой оковы, Словно юные цветы Рядятся в обновы, И любви златые сны,

Адлерская песня

(На голос «Как по камешкам чиста реченька течет…») Плывет по морю стена кораблей, Словно стадо лебедей, лебедей. Ай, жги, жги, жги, говори, Словно стадо

Михаил Тверской

В темнице мрачной и глухой Ночною позднею порой Лампада темная мелькает И слабым светом озаряет В углу темницы двух мужей: Один во цвете юных

М. И. Муравеву-Апостолу

Ты взора не сводил с звезды своей вожатой И средь пустынь нагих, презревши бури стон, Любви и истины искал святой закон И в мир

В бедности умершего поэта

Не спас от нищеты полет орлиных крыл, Ни песней дар, ни сердца пламень! Жестокие! У вас он хлеба лишь просил, Вы дали — камень.

Поэтам архипелага нелепостей в море пустозвучия

Печальной музы кавалеры! Признайтесь: только стопы вы Обули в новые размеры, Не убирая головы! И рады, что нашли возможность, На разум века не смотря,

Часы

И дум, и дел земных цари, Часы, ваш лик сияет страшен, В короне пламенной зари, На высоте могучих башен, И взор блюстительный в меди

С персидского

Будь, любезная, далеко, Так, как запад от востока; Но любви чего нельзя? Степь и море — ей стезя, Сердце всюду страж и плата, К

Зюлейка

Нет, ты мой и мой навечно! От любви любовь крепка, Прелесть страсти, друг сердечный, Краше перстня и венка. Гордо я подъемлю брови От твоих

Тост

Вам, семейство милых братий, Вам, созвездие друзей, Жар приветственных объятий И цветы моих речей! Вы со мной — и лед сомненья Растопил отрадный луч,

Я за морем синим, за синею далью

Я за морем синим, за синею далью Сердце свое схоронил. Я тоской о былом ледовитой печалью, Словно двойной нерушимою сталью, Грудь от людей заградил.