Погружался я в море клевера, Окруженный сказками пчел. Но ветер, зовущий с севера, Мое детское сердце нашел. Призывал на битву равнинную — Побороться с
Стихотворения поэта Блок Александр Александрович
Работай, работай, работай: Ты будешь с уродским горбом За долгой и честной работой, За долгим и честным трудом. Под праздник — другим будет сладко,
Целый год не дрожало окно, Не звенела тяжелая дверь; Все забылось — забылось давно, И она отворилась теперь. Суетились, поспешно крестясь… Выносили серебряный гроб…
В черных сучьях дерев обнаженных Желтый зимний закат за окном. (К эшафоту на казнь осужденных Поведут на закате таком). Красный штоф полинялых диванов, Пропыленные
Стою у власти, душой одинок, Владыка земной красоты. Ты, полный страсти ночной цветок, Полюбила мои черты. Склоняясь низко к моей груди, Ты печальна, мой
Мы были вместе, помню я… Ночь волновалась, скрипка пела… Ты в эти дни была — моя, Ты с каждым часом хорошела… Сквозь тихое журчанье
Весна в реке ломает льдины, И милых мертвых мне не жаль: Преодолев мои вершины, Забыл я зимние теснины И вижу голубую даль. Что сожалеть
Пусть светит месяц — ночь темна. Пусть жизнь приносит людям счастье,- В моей душе любви весна Не сменит бурного ненастья. Ночь распростерлась надо мной
Друг, посмотри, как в равнине небесной Дымные тучки плывут под луной, Видишь, прорезал эфир бестелесный Свет ее бледный, бездушный, пустой? Полно смотреть в это
Что же ты потупилась в смущеньи? Погляди, как прежде, на меня, Вот какой ты стала — в униженьи, В резком, неподкупном свете дня! Я
Идем по жнивью, не спеша, С тобою, друг мой скромный, И изливается душа, Как в сельской церкви темной. Осенний день высок и тих, Лишь
Чем больней душе мятежной, Тем ясней миры. Бог лазурный, чистый, нежный Шлет свои дары. Шлет невзгоды и печали, Нежностью объят. Но чрез них в
Днем вершу я дела суеты, Зажигаю огни ввечеру. Безысходно туманная — ты Предо мной затеваешь игру. Я люблю эту ложь, этот блеск, Твой манящий
А. М. Ремизову Я прогнал тебя кнутом В полдень сквозь кусты, Чтоб дождать здесь вдвоем Тихой пустоты. Вот — сидим с тобой на мху
И вновь — порывы юных лет, И взрывы сил, и крайность мнений… Но счастья не было — и нет. Хоть в этом больше нет
Тяжкий, плотный занавес у входа, За ночным окном — туман. Что теперь твоя постылая свобода, Страх познавший Дон-Жуан? Холодно и пусто в пышной спальне,
О да, любовь вольна, как птица, Да, все равно — я твой! Да, все равно мне будет сниться Твой стан, твой огневой! Да, в
На гладях бесконечных вод, Закатом в пурпур облеченных, Она вещает и поет, Не в силах крыл поднять смятенных… Вещает иго злых татар, Вещает казней
Принявший мир, как звонкий дар, Как злата горсть, я стал богат. Смотрю: растет, шумит пожар — Глаза твои горят. Как стало жутко и светло!
Люблю высокие соборы, Душой смиряясь, посещать, Входить на сумрачные хоры, В толпе поющих исчезать. Боюсь души моей двуликой И осторожно хороню Свой образ дьявольский
Брожу в стенах монастыря, Безрадостный и темный инок. Чуть брежжит бледная заря,- Слежу мелькания снежинок. Ах, ночь длинна, заря бледна На нашем севере угрюмом.
О, весна без конца и без краю — Без конца и без краю мечта! Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! И приветствую звоном щита! Принимаю тебя,
Разверзлось утреннее око, Сиянье льется без конца. Мой дух летит туда, к Востоку, Навстречу помыслам творца. Когда я день молитвой встречу На светлой утренней
Медленно, тяжко и верно В черную ночь уходя, Полный надежды безмерной, Слово молитвы твердя, Знаю — молитва поможет Ясной надежде всегда, Тяжкая верность заложит
У забытых могил пробивалась трава. Мы забыли вчера… И забыли слова… И настала кругом тишина… Этой смертью отшедших, сгоревших дотла, Разве Ты не жива?
Опять, как в годы золотые, Три стертых треплются шлеи, И вязнут спицы росписные В расхлябанные колеи… Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои
Ты жил один! Друзей ты не искал И не искал единоверцев. Ты острый нож безжалостно вонзал В открытое для счастья сердце. «Безумный друг! Ты
Дух пряный марта был в лунном круге, Под талым снегом хрустел песок. Мой город истаял в мокрой вьюге, Рыдал, влюбленный, у чьих-то ног. Ты
Я помню длительные муки: Ночь догорала за окном; Ее заломленные руки Чуть брезжили в луче дневном. Вся жизнь, ненужно изжитая, Пытала, унижала, жгла; А
По улицам метель метет, Свивается, шатается. Мне кто-то руку подает И кто-то улыбается. Ведет — и вижу: глубина, Гранитом темным сжатая. Течет она, поет
Входите все. Во внутренних покоях Завета нет, хоть тайна здесь лежит. Старинных книг на древних аналоях Смущает вас оцепеневший вид. Здесь в них жива
На улице — дождик и слякоть, Не знаешь, о чем горевать. И скучно, и хочется плакать, И некуда силы девать. Глухая тоска без причины
Бушует снежная весна. Я отвожу глаза от книги… О, страшный час, когда она, Читая по руке Цуниги, В глаза Хозе метнула взгляд! Насмешкой засветились
Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, С раскосыми
Ветр налетит, завоет снег, И в памяти на миг возникнет Тот край, тот отдаленный брег… Но цвет увял, под снегом никнет… И шелестят травой
Отрекись от любимых творений, От людей и общений в миру, Отрекись от мирских вожделений, Думай день и молись ввечеру. Если дух твой горит беспокойно,
Я вам поведал неземное. Я все сковал в воздушной мгле. В ладье — топор. В мечте — герои. Так я причаливал к земле. Скамья
Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснусь. Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне — ты почиешь, Русь. Русь, опоясана
Медлительной чредой нисходит день осенний, Медлительно крутится желтый лист, И день прозрачно свеж, и воздух дивно чист — Душа не избежит невидимого тленья. Так,
Усталый от дневных блужданий Уйду порой от суеты Воспомнить язвы тех страданий, Встревожить прежние мечты… Когда б я мог дохнуть ей в душу Весенним
Никогда не забуду (он был, или не был, Этот вечер): пожаром зари Сожжено и раздвинуто бледное небо, И на желтой заре — фонари. Я
Сумерки, сумерки вешние, Хладные волны у ног, В сердце — надежды нездешние, Волны бегут на песок. Отзвуки, песня далекая, Но различить — не могу.
Скрипка стонет под горой. В сонном парке вечер длинный, Вечер длинный — Лик Невинный, Образ девушки со мной. Скрипки стон неутомимый Напевает мне: «Живи…»
Боль проходит понемногу, Не навек она дана. Есть конец мятежным стонам. Злую муку и тревогу Побеждает тишина. Ты смежил больные вежды, Ты не ждешь
Сны раздумий небывалых Стерегут мой день. Вот видений запоздалых Пламенная тень. Все лучи моей свободы Заалели там. Здесь снега и непогоды Окружили храм. Все
Ветер принес издалека Песни весенней намек, Где-то светло и глубоко Неба открылся клочок. В этой бездонной лазури, В сумерках близкой весны Плакали зимние бури,
Гадай и жди. Среди полночи В твоем окошке, милый друг, Зажгутся дерзостные очи, Послышится условный стук. И мимо, задувая свечи, Как некий Дух, закрыв
Не в земной темнице душной Я гублю. Душу вверь ладье воздушной — Кораблю. Ты пойми душой послушной, Что люблю. Взор твой ясный к выси
В густой траве пропадешь с головой. В тихий дом войдешь, не стучась… Обнимет рукой, оплетет косой И, статная, скажет: «Здравствуй, князь. Вот здесь у
Имеющий невесту есть жених; а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. От Иоанна, III, 29 Я, отрок, зажигаю свечи,