Бьют женщину. Блестит белок.
В машине темень и жара.
И бьются ноги в потолок,
как белые прожектора!
Бьют женщину. Так бьют рабынь.
Она в заплаканной красе
срывает ручку как рубильник,
выбрасываясь
на шоссе!
И взвизгивали тормоза.
К ней подбегали, тормоша.
И волочили и лупили
лицом по лугу и крапиве…
Подонок, как он бил подробно,
стиляга, Чайльд-Гарольд, битюг!
Вонзался в дышащие ребра
ботинок узкий, как утюг.
О, упоенье оккупанта,
изыски деревенщины…
У поворота на Купавну
бьют женщину.
Бьют женщину. Веками бьют,
бьют юность, бьет торжественно
набата свадебного гуд,
бьют женщину.
А от жаровен на щеках
горящие затрещины?
Мещанство, быт — да еще как! —
бьют женщину.
Но чист ее высокий свет,
отважный и божественный.
Религий — нет,
знамений — нет.
Есть
Женщина!..
…Она как озеро лежала,
стояли очи как вода,
и не ему принадлежала
как просека или звезда,
И звезды по небу стучали,
как дождь о черное стекло,
и, скатываясь,
остужали
ее горячее чело.
(No Ratings Yet)
Загрузка...