На миг забыть — и вновь ты дома: До неба — тучные скирды, У риги — пыльная солома, Дымятся дальние пруды; Снижаясь, аист тянет
Стихотворения поэта Черный Александр Михайлович
Дама, качаясь на ветке, Пикала: «Милые детки! Солнышко чмокнуло кустик, Птичка оправила бюстик И, обнимая ромашку, Кушает манную кашку…» Дети, в оконные рамы Хмуро
Темно под арками Казанского собора. Привычной грязью скрыты небеса. На тротуаре в вялой вспышке спора Хрипят ночных красавиц голоса. Спят магазины, стены и ворота.
В трамвае, набитом битком, — Средь двух гимназисток, бочком, Сижу в настроенье прекрасном. Панама сползает на лоб. Я — адски пленительный сноб В накидке
Вы сидели в манто на скале, Обхвативши руками колена. А я — на земле, Там, где таяла пена,- Сидел совершенно один И чистил для
Профиль тоньше камеи, Глаза как спелые сливы, Шея белее лилеи И стан как у леди Годивы. Деву с душою бездонной, Как первая скрипка оркестра,
Художник в парусиновых штанах, Однажды сев случайно на палитру, Вскочил и заметался впопыхах: «Где скипидар?! Давай — скорее вытру!» Но, рассмотревши радужный каскад, Он
Дамы в шляпках «кэк-уоках», Холодок публичных глаз, Лица в складках и отеках, Трэны, перья, ленты, газ. В незначительных намеках — Штемпеля готовых фраз. Кисло-сладкие
Он сидит среди реторт И ругается, как черт: «Грымзы! Кильки! Бабы! Совы! Безголовы, бестолковы — Йодом залили сюртук, Не закрыли кран… Без рук! Бьют
Повернувшись спиной к обманувшей надежде И беспомощно свесив усталый язык, Не раздевшись, он спит в европейской одежде И храпит, как больной паровик. Истомила Идея
Голова моя — темный фонарь с перебитыми стеклами, С четырех сторон открытый враждебным ветрам. По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Феклами, По утрам
Бодрый туман, мутный туман Так густо замазал окно — А я умываюсь! Бесится кран, фыркает кран… Прижимаю к щекам полотно И улыбаюсь. Здравствуй, мой
На перевернутый ящик Села худая, как спица, Дылда-девица, Рядом — плечистый приказчик. Говорят, говорят… В глазах — пламень и яд,- Вот-вот Она в него
Одни кричат: «Что форма? Пустяки! Когда в хрусталь налить навозной жижи — Не станет ли хрусталь безмерно ниже?» Другие возражают: «Дураки! И лучшего вина
Опять опадают кусты и деревья, Бронхитное небо слезится опять, И дачники, бросив сырые кочевья, Бегут, ошалевшие, вспять. Опять перестроив и душу и тело (цветочки
Из Гейне Этот юноша любезный Сердце радует и взоры. То он устриц мне подносит, То мадеру, то ликеры. В сюртуке и модных брючках, В
Все мозольные операторы, Прогоревшие рестораторы, Остряки — паспортисты, Шато-куплетисты и бильярд-оптимисты Валом пошли в юмористы. Сторонись! Заказали обложки с макаками, Начинили их сорными злаками:
Хлопья, хлопья летят за окном, За спиной теплый сумрак усадьбы. Лыжи взять да к деревне удрать бы, Взбороздив пелену за гумном… Хлопья, хлопья… Все
Итак — начинается утро. Чужой, как река Брахмапутра, В двенадцать влетает знакомый. «Вы дома?» К несчастью, я дома. В кармане послав ему фигу, Бросаю
Вчера мой кот взглянул на календарь И хвост трубою поднял моментально, Потом подрал на лестницу, как встарь, И завопил тепло и вакханально: «Весенний брак!
Над крышей гудят провода телефона… Довольно, бессмысленный шум! Сегодня опять не пришла моя донна, Другой не завел я — ворона, ворона! Сижу, одинок и
Любовь должна быть счастливой — Это право любви. Любовь должна быть красивой — Это мудрость любви. Где ты видел такую любовь? У господ писарей
Как в беклиновских картинах, Краски странны… Мрачны ели на стремнинах И платаны. В фантастичном беспорядке Перспективы — То пологие площадки, То обрывы. Лес растет
Во имя чего уверяют, Что надо кричать: «Рад стараться!»? Во имя чего заливают Помоями правду и свет? Ведь малые дети и галки Друг другу
(1809-1909) Ах, милый Николай Васильич Гоголь! Когда б сейчас из гроба встать ты мог, Любой прыщавый декадентский щеголь Сказал бы: «Э, какой он, к
Хочу отдохнуть от сатиры… У лиры моей Есть тихо дрожащие, легкие звуки. Усталые руки На умные струны кладу, Пою и в такт головою киваю…
Если летом по бору кружить, Слушать свист неведомых птиц, Наклоняться к зеленой стоячей воде, Вдыхать остро-свежую сырость и терпкие смолы И бездумно смотреть на
Пришла блондинка-девушка в военный лазарет, Спросила у привратника: «Где здесь Петров, корнет?» Взбежал солдат по лестнице, оправивши шинель: «Их благородье требует какая-то мамзель». Корнет
Время года неизвестно. Мгла клубится пеленой. С неба падает отвесно Мелкий бисер водяной. Фонари горят как бельма, Липкий смрад навис кругом, За рубашку ветер-шельма
Жизнь бесцветна? Надо, друг мой, Быть упорным и искать: Раза два в году ты можешь, Как король, торжествовать… Если где-нибудь случайно, — В маскараде
(Пародия) Дух свободы… К перестройке Вся страна стремится, Полицейский в грязной Мойке Хочет утопиться. Не топись, охранный воин,- Воля улыбнется! Полицейский! будь покоен —