«Что мне зима? — сказал Подснежник, ранний цвет. Пускай ее страшатся розы; Я все превозмогу и бури, и морозы». — Для гения препоны нет.
Стихотворения поэта Дмитриев Иван Иванович
«Что вижу? Истукан мой в прахе! Мщенье, мщенье, — Вскричал Деспот, себя равнявший с божеством, — Накажем смертью дерзновенье! Кто низложил его? кто этот
«Прочь от нас, Катон, Сенека, Прочь, угрюмый Эпиктет! Без утех для человека Пуст, несносен был бы свет. Младость дважды не бывает. Счастлив тот, который
«Сколь счастлив тот, кто Дружбу знает! Ах, можно ль с ней сравнить Любовь! Та, я слыхала, нас терзает, Тревожит сердце, дух и кровь; А
Два Голубя друзьями были, Издавна вместе жили, И кушали, и пили. Соскучился один все видеть то ж да то ж; Задумал погулять и другу
За то, что Лебедь так и бел и величав, Гагары на него из зависти напали И крылья, тиной замарав, Вкруг Лебедя теснясь, нарочно отряхали
Он дома — иль Шолье, иль Юм, или Платон; Со мною — милый друг; у Вейлер — Селадон; Бывает и игрок — когда у
В гостиной на столе два Веера лежали; Не знаю я, кому они принадлежали, А знаю, что один был в блестках, нов, красив; Другой изломан
Что слышу, Диц! смычок, тобой одушевленный, Поет, и говорит, и движет всех сердца! О сын Гармонии, достоин ты венца И можешь презирать язык обыкновенный!
О дом, воздвигнутый Голицыным для псов! Вещай, доколь тебя не испровергло время, Что он всего собачья племя Был истинный отец, блюститель и покров.
Хотя Надежда ввек Со Страхом не дружилась, Но час такой притек, Что мысль одна родилась, Как в той, так и в другом, Какая ж
Вот мой тебе портрет; сколь счастлив бы я был, Когда б ты иногда сказала: «Любезней и умней его я многих знала; Но кто меня,
Не диво ли? Осел вдруг ипохондрик стал! Зарюмил, зарычал, Зачем неправосудны боги Быкам крутые дали роги? А он рожден без них, а он без
В надежде будущих талантов И вечных за стихи наград Родитель спит здесь фолиантов, Умерший… после чад.
Чума и смерть вошли в великолепный град, Вошли — и в тот же миг другой Эдемский сад, Где с нимфами вчера бог Пафоса резвился,
Как мило жили в старину! Бывало, в теремах высоких В кругу красавиц чернооких Певцы поют любовь, войну, Любви и храбрости победы! Но мы не
Пловец под тучею нависшей, Игралище морских валов, Не зря звезды, ему светившей, Покоя просит у богов. К покою простирают длани И Мидии роскошный сын,
Слуга покорный тем и этим в тот же час; Закутан весь, как водолаз; На лыжах — как остяк; как сатана — с рогами. Амур
Была пора, питомец русской славы, И я вослед Державину певал Фелицы мощь и стон Варшавы, — Рекла и бысть — и Польши трон упал.
На чуждых берегах, где властвует тиран, В плену мы слезы проливали И, глядя на Евфрат, тебя воспоминали, Родимый Иордан! На лозах бледных ив, склонившихся