Жизнь мировую понять я старался, Сердцем, как Гете, на все отозвался; В роще, на бале, средь моря, меж скал Высших эмблем и символов искал.
Стихотворения поэта Добролюбов Николай Александрович
После апрельских происшествий в Сицилии Меж тем как вы, друзья, в рядах родные полков. Готовитесь карать отечества врагов, — Я, мирный гражданин рифмованного слова.
Боже! Солнце, засияло, Воды быстро потекли, Время теплое настало И цветочки расцвели! Жизнью, светом всюду веет, Мысль о смерти далека. И в душе идея
Пусть лавр победный украшает Героя славное чело, — Но друга мира не прельщает Войны блистательное зло. Предсмертный крик врагов сраженных, Вопль матерей и плач
Средь жалких шалостей моих, То бестелесно идеальных, То исключительно плотских И даже часто слишком сальных. Одну я встретил, для кого Был рад отдать и
Только что расставшись с родиной святою, Я скучал меж немцев русскою душою, И, отвесть чтоб душу, к дорогим славянам Полетел я в Прагу с
В начале августа вернулся я домой Из слишком-годовой отлучки заграничной И тотчас встречен был знакомою толпой — Редакцией «Свистка» с мольбой ее обычней: «Стишков,
Привет тебе за подвиг благородный, Привет тебе, несчастный Розенталь! Поборник истины, друг вольности народной, — За братии ты восстал, ты понял их печаль, Узнал
Иду по ниве я, смотрю на спелый колос, Смотрю на дальний лес и слышу звонкий голос Веселых поселян, занявшихся жнитвом И живописно так склоненных
Перед гробницею позорной Стою я с радостным челом, Предвидя новый, благотворный В судьбе России перелом. О славном будущем мечтаю Я для страны своей родной,
Бурного моря сердитые волны, Что так влечет меня к вам? Я ведь не брошусь, отвагою полный, Встречу свирепым валам? Грудью могучею, сильной рукою Не
По неизменному природному закону, События идут обычной чередой: Один тиран исчез, другой надел корону, И тяготеет вновь тиранство над страной. И ни попыткою, ни
Вас страшит мой вид унылый. Так и ждете: вот застонет, Речью жалкой и постылой Всю веселость в нас прогонит. И ко мне, полны вниманья,
Я ехал на вечер. Веселыми огнями Приветливо сиял великолепный дом; Виднелась зала в нем с зелеными столами И бальной музыки из окон несся гром.
Была пора: над трупом фараона, В том склепе, где хранились мертвецы, Спокойные, без жалобы и стона, Сбиралися мемфисские жрецы, Всю жизнь усопшего без страха
Не в блеске и тепле природы обновленной, Не при ласкающем дыхании весны, Не в бальном торжестве, не в зале оживленной Узнал я первые сердечной
Проведши молодость не в том, в чем было нужно, И в зрелые лета мальчишкою вступив, Степенен и суров я сделался наружно, В душе же,
На бомбардирование Палермо Исчадье ада, друг геенны. Сын Вельзевула во плоти, Коварство бунта и измены Успел и к нам было внести!.. Как воры, в
На триумфы королевских войск под Капуей Триумфом вражьим ослепленный. Поддавшись власти темных сил, Недавно песнью беззаконной Я сан поэта осквернил!!! Но звон струны моей
На обнародование неаполитанской конституции Не видать ни тучки в небе знойном… Солнце блещет, сушит и палит И в теченьи царственно-спокойном На поля засохшие глядит.