Над рекою, в нелюдном предвечерий,
Кочевой уже потрескивал костер,
И туманы, голубые как поверия,
Поднимались с зарастающих озер.
Из-за мыса мелового, по излучине
Огибая отражающийся холм,
С зеленеющими ветками в уключине
Показался приближающийся челн.
И стремительно, и плавно, и таинственно
Чуть серел он в надвигающейся тьме,
И веслом не пошевеливал единственным
Сам Хозяин на изогнутой корме.
Борода иссиня-черная да волосы —
Богатырская лесная красота:
Лишь рубаха полотняная без пояса
Да штаны из домотканого холста.
Этим взором полесовщик и сокольничий
Мог бы хищную окидывать тайгу;
Этой силою двуперстие раскольничье
Утверждалось по скитам на берегу;
Этой вере, этой воле пламенеющей
Покоряются лесные божества,
И сквозь сумерки скользит он — власть имеющий,
Пастырь бора, его жрец, его глава.
И, подбрасывая сучья в пламя дикое,
Я той полночью молился тьме былой —
Вместе с нежитью лесной тысячеликою,
Вместе с горькою и чистою смолой.
(2 votes, average: 3,50 out of 5)