Вл. Чернявскому 1 О солнце, солнце, Золотое, опущенное в мир ведро, Зачерпни мою душу! Вынь из кладезя мук Страны моей. Каждый день, Ухватившись за
Стихотворения поэта Есенин Сергей Александрович
Поет зима — аукает, Мохнатый лес баюкает Стозвоном сосняка. Кругом с тоской глубокою Плывут в страну далекую Седые облака. А по двору метелица Ковром
На память об усопшем В этой могиле под скромными ивами Спит он, зарытый землей, С чистой душой, со святыми порывами, С верой зари огневой.
Я положил к твоей постели Полузавядшие цветы, И с лепестками помертвели Мои усталые мечты. Я нашептал моим левкоям Об угасающей любви, И ты к
Прощай, Баку! Тебя я не увижу. Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг. И сердце под рукой теперь больней и ближе, И чувствую
Издревле русский наш Парнас Тянуло к незнакомым странам, И больше всех лишь ты, Кавказ, Звенел загадочным туманом. Здесь Пушкин в чувственном огне Слагал душой
Вы помните, Вы все, конечно, помните, Как я стоял, Приблизившись к стене, Взволнованно ходили вы по комнате И что-то резкое В лицо бросали мне.
Пой же, пой. На проклятой гитаре Пальцы пляшут твои вполукруг. Захлебнуться бы в этом угаре, Мой последний, единственный друг. Не гляди на ее запястья
Уж крышку туго закрывают, Чтоб ты не мог навеки встать, Землей холодной зарывают, Где лишь бесчувственные спят. Ты будешь нем на зов наш зычный,
Там, где вечно дремлет тайна, Есть нездешние поля. Только гость я, гость случайный На горах твоих, земля. Широки леса и воды, Крепок взмах воздушных
По-осеннему кычет сова Над раздольем дорожной рани. Облетает моя голова, Куст волос золотистый вянет. Полевое, степное «ку-гу», Здравствуй, мать голубая осина! Скоро месяц, купаясь
Облак, как мышь, подбежал и взмахнул В небо огромным хвостом. Словно яйцо, расколовшись, скользнул Месяц за дальним холмом. Солнышко утром в колодезь озер Глянуло
Заря окликает другую, Дымится овсяная гладь… Я вспомнил тебя, дорогую, Моя одряхлевшая мать. Как прежде ходя на пригорок, Костыль свой сжимая в руке, Ты
Пахнет рыхлыми драченами; У порога в дежке квас, Над печурками точеными Тараканы лезут в паз. Вьется сажа над заслонкою, В печке нитки попелиц, А
О товарищах веселых, О полях посеребренных Загрустила, словно голубь, Радость лет уединенных. Ловит память тонким клювом Первый снег и первопуток. В санках озера над
Не напрасно дули ветры, Не напрасно шла гроза. Кто-то тайный тихим светом Напоил мои глаза. С чьей-то ласковости вешней Отгрустил я в синей мгле
А. Сахарову Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. На перекличке дружбы многих нет. Я вновь вернулся в край осиротелый, В котором не был восемь
Я усталым таким еще не был В эту серую морозь и слизь Мне приснилось рязанское небо И моя непутевая жизнь. Много женщин меня любило.
Видно, так заведено навеки — К тридцати годам перебесясь, Все сильней, прожженные калеки, С жизнью мы удерживаем связь. Милая, мне скоро стукнет тридцать, И
Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь, Сенокос некошеный, Лес да монастырь. Избы забоченились, А и всех-то пять. Крыши их запенились В заревую