Природы праздный соглядатай, Люблю, забывши все кругом, Следить за ласточкой стрельчатой Над вечереющим прудом. Вот понеслась и зачертила — И страшно, чтобы гладь стекла
Стихотворения поэта Фет Афанасий Афанасьевич
Как ясность безоблачной ночи, Как юно-нетленные звезды, Твои загораются очи Всесильным, таинственным счастьем. И все, что лучом их случайным Далеко иль близко объято, Блаженством
Из тонких линий идеала, Из детских очерков чела Ты ничего не потеряла, Но все ты вдруг приобрела. Твой взор — открытой и бесстрашней, Хотя
Какое счастие: и ночь, и мы одни! Река — как зеркало и вся блестит звездами; А там-то… голову закинь-ка да взгляни: Какая глубина и
Далекий друг, пойми мои рыданья, Ты мне прости болезненный мой крик. С тобой цветут в душе воспоминанья, И дорожить тобой я не отвык. Кто
О, не зови! Страстей твоих так звонок Родной язык. Ему внимать и плакать, как ребенок, Я так привык! Передо мной дай волю сердцу биться
Я знаю, гордая, ты любишь самовластье; Тебя в ревнивом сне томит чужое счастье; Свободы смелый лик и томный взор любви Манят наперерыв желания твои.
Прежние звуки, с былым обаяньем Счастья и юной любви! Все, что сказалося в жизни страданьем, Пламенем жгучим пахнуло в крови! Старые песни, знакомые звуки,
Свежеет ветер, меркнет ночь. А море злей и злей бурлит, И пена плещет на гранит — То прянет, то отхлынет прочь. Все раздражительней бурун;
Чем безнадежнее и строже Года разъединяют нас, Тем сердцу моему дороже, Дитя, с тобой крылатый час. Я лет не чувствую суровых, Когда в глаза
Молятся звезды, мерцают и рдеют, Молится месяц, плывя по лазури, Легкие тучки, свиваясь, не смеют С темной земли к ним притягивать бури. Видны им
В темноте, на треножнике ярком Мать варила черешни вдали… Мы с тобой отворили калитку И по темной аллее пошли. Шли мы розно. Прохлада ночная
Не смейся, не дивися мне, В недоуменье детски грубом, Что перед этим дряхлым дубом Я вновь стою по старине. Не много листьев на челе
Поделись живыми снами, Говори душе моей; Что не выскажешь словами — Звуком на душу навей.
Скрип шагов вдоль улиц белых, Огоньки вдали; На стенах оледенелых Блещут хрустали. От ресниц нависнул в очи Серебристый пух, Тишина холодной ночи Занимает дух.
Я потрясен, когда кругом Гудят леса, грохочет гром И в блеск огней гляжу я снизу, Когда, испугом обуян, На скалы мечет океан Твою серебряную
Ночь. Не слышно городского шума. В небесах звезда — и от нее, Будто искра, заронилась дума Тайно в сердце грустное мое. И светла, прозрачна
Какие-то носятся звуки И льнут к моему изголовью. Полны они томной разлуки, Дрожат небывалой любовью. Казалось бы, что ж? Отзвучала Последняя нежная ласка, По
Не первый год у этих мест Я в час вечерний проезжаю, И каждый раз гляжу окрест, И над березами встречаю Все тот же золоченый
Уноси мое сердце в звенящую даль, Где как месяц за рощей печаль; В этих звуках на жаркие слезы твои Кротко светит улыбка любви. О