На Тишинском океане Без руля и без кают Тихо плавают в тумане И чего-то продают. Продает стальную бритву Благороднейший старик, Потому что он поллитру
Стихотворения поэта Глазков Николай Иванович
Хочу, чтоб людям повезло, Чтоб гиря горя мало весила, Чтоб стукнуть лодкой о весло — И людям стало сразу весело. Там весь мир пополам
Белеет яблоневый цвет — Унынья нет. Ласкают взгляд леса, луга, А не снега. Течет веселая река — И берега Как будто водят хоровод У
1 Прозрачное небо хрустально, Погода немного свежа, Природа грустна, и печальна, И радостна, и хороша. Иду по тропинке, согретой Улыбкой осенних небес,- И нравится
Н. В. Летний лес великолепно ласков. Если есть река, пригож вдвойне — Серебристой радуюсь волне, Южный ветерок похож на сказку. Человеку хорошо тогда: Есть
Н. К. Рульковой Есть у меня перочинный Ножик из доброй стали. Сколько его точили, Сколько полировали! Он, вероятно, не быстро Занял почетное место, А
Родник хвалился: — Я велик! Я очень многого достиг, Вобрал в себя десятки влаг… Но вот родник вбежал в овраг. В овраге тек большой
Господи! Вступися за Советы, Сохрани страну от высших рас, Потому что все твои заветы Нарушает Гитлер чаще нас.
Желанная весна проходит, Ее закаты догорят… Но лето славное приходит, Ему я тоже очень рад. Его светлейшее сиянье Ласкает воды милых рек, И радуются
Не цвели ни яблони, ни липы, Потому что не было воды. Началась потом дорога Рыбы У Аральского и Кзыл-Орды. Рыбок полосатых и усатых Пассажирам
Валялся лапоть на дороге, Как будто пьяный, И месяц осветил двурогий Бугры и ямы. А лапоть — это символ счастья, А счастье мимо Проходит,
Когда грузил баржу, немало Тяжелых бревен перенес, И мне вода напоминала Стволы развернутых берез. И мир во всем многообразии Вставал, ликуя и звеня, Над
Героев рождает горе С его положеньем скверным: Достаточно было героев В безрадостном сорок первом!.. Увы! Одного героизма Для веской победы мало — Потребовались механизмы
Пусть будет эта повесть Написана всерьез О людях тех, чья совесть Чиста, как Дед Мороз. Один из них пропойца, По пьянству богатырь, И светит
В эту зиму снега было мало, Но, морозы лютые кляня, Под не очень теплым одеялом Перезимовали зеленя. Перезимовали, не померзли, Значит, не напрасно проросли,
1 Сентябрь, он осени начало… А может, продолженье лета? В такую пору не печалью, А радостью душа согрета. Тропинки манят и поляны: Есть белый
На земле исчезнут расы, Госграницы и вражда И построят из пластмассы В эти годы города. В ход пойдет предметов масса, Всякий хлам ненужный весь,
Не две дороги светлого стекла, Не две дороги и не две реки… Здесь женщина любимая легла, Раскинув ноги Волги и Оки. Запрокинув руки рукавов
В мир иной отворились двери те, Где кончается слово «вперед»… Умер Кульчицкий, а мне не верится: По-моему, пляшет он и поет. Умер Кульчицкий, мечтавший
В силу установленных привычек Я играю сыгранную роль. Прометей — изобретатель спичек, Но отнюдь не спичечный король. Этот дар дается только даром, Но к
Я сам себе корежу жизнь, Валяя дурака. От моря лжи до поля ржи Дорога далека. Но жизнь моя такое что, В какой тупик зашла?
Дни твои, наверно, прогорели И тобой, наверно, неосознанны: Помнишь, в Третьяковской галерее — Суриков — «Боярыня Морозова»?.. Правильна какая из религий? И раскол уже
Незабываемый момент: Я в центре города не города, И предо мною монумент Неповторимый: Полюс Холода! Он деревянно-жестяной, Но самобытный и заслуженный, Мне говорит, что
От Аляски Родина до Польши — Вот она какая, наша Русь. У нее одна Камчатка больше, Чем вся Дания и Бенилюкс. Есть у нас
За неведомым бредущие, Как поэты, сумасшедшие, Мы готовы предыдущее Променять на непришедшее. Не тужи о нас. Нам весело И в подвале нищеты; Неожиданность инверсии
Куда спешим? Чего мы ищем? Какого мы хотим пожара? Был Хлебников. Он умер нищим, Но Председателем Земшара. Стал я. На Хлебникова очень, Как говорили
Там, где сохранены леса, Где жив сосновый бор, Там смотрят ясные глаза Задумчивых озер. А где порублены леса, Пейзаж уже не тот: Там тягостная
Что было, то было, а было эдак: В столицу Москва езда. Медленнее, чем мне надо, едут Товарные поезда. А впереди по пути леса, и
Луконин Миша! Ты теперь Как депутат почти, И я пишу письмо тебе, А ты его прочти. С чего бы мне его начать? Начну с
Читал или слышал по радио В Абхазии или в Усть-Куте О том и другом предприятии, Что самое главное — люди! На фабрике обогатительной Грохочут
Он вошел в распахнутой шубе, Какой-то сверток держал. Зуб его не стоял на зубе, Незнакомец дрожал. Потом заговорил отрывисто, быстро, Рукою по лбу провел,-
В. Сякину Почему народ России, Отличающийся силой, Проявляющий сноровку, Вдруг придумал поговорку: «Дураков работа любит»? Ведь пословица Не сломится, Переходит в род из рода;
В стародавнее время В домосковных лесах Жили древляне — свободное племя, Что никому не платило ясак. Древность и дерево слиты корнями: Было «древность» и
Пускай нам живописец не знаком, Он требует подхода осторожного — И мы его работу назовем Картиной неизвестного художника. Он числится в музее, как и
Вероятно, скажу — не совру, Обожаю правдивые вести: Баклажаны мечут икру, Они рыбами были прежде! На одной из незнамых планет Они плавали в океане
У меня квартира умерла, Запылились комнаты и кресла… Появились если бы дрова, Моментально бы она воскресла. Можно жить в квартире хорошо, Но, конечно, не
Учил Менделеев, что необходимо Серьезней на Север взглянуть. — Россия,- сказал он,- не знала б Цусимы, Был если бы Северный путь! Ученый не дожил…
На Севере диком стоит одиноко На голой вершине… лиственница: Сосна или кедр-великан так далеко На север не могут продвинуться. А лиственница в этой области
К нам весна приходит снова, Дни ее светлы, ясны, И веселье — это слово Происходит от весны! Подобает веселиться В дни, когда дряхлеет снег,-