Ст. Пожлакову Не плачь ты, осень, безутешно, как перед злом, перед бедой, — я знаю, ты бываешь нежной и золотой, и золотой. Пустынны голые
Стихотворения поэта Горбовский Г. Я
Белый снег выпадает обычно по осени. А бывает — в июне… бывает, в июне… Ночь подводит черту. Ночь, как правило, — после. А твоя
Еще бы раз влюбиться до удушья, до взрыва сердца. И окостенеть. Душа пуста, как высохшая лужа. Не лезет в рот изысканная снедь: ни рябчики,
Страшней всего — остаться одному. Таскать по свету душу, как суму. Стучать в дома, завешенные тьмой, и всякий раз — не попадать домой. К
Вышел я из вокзала, хоть вались на асфальт… Только что прикасалась! Неужели не жаль? Неужели — не нужен?! Неужели всегда быть мужчиною, мужем, а
Василию Белову В этой хате уйма кошек! «Тетя Катя, что за блажь? Штук пятнадцать! Много все же…» «Так возьми пяток. Уважь. Что, не нравится
Осень. Копают картошку. Жгут в огороде ботву. Все-таки грустно немножко в этом моем «наяву». Поле, как после болезни: стрижено-брито… В лесу за ночь деревья
На дворе играют дети в ту прошедшую войну. Чью-то бабушку в берете клонит медленно ко сну. Дети в небо бьют из пушек, дети с
Дождь прошел, как поезд! Сразу — тишина… Сяду, успокоюсь. Буду как стена. …Проводил, отрезал. Затолкал в вагон. Дым стоит над лесом. Прочь теперь… Бегом!
Светлане Сегодня я пел на скале в одиночестве полном, но слушало море меня, и утес, и мерцание свыше… А как же иначе? Мне было
В. Сосноре Я тихий карлик из дупла, лесовичок ночной. Я никому не сделал зла, но недовольны мной. Я пью росу, грызу орех, зеваю на
Убили снежного барана. Он долго падал с высоты. Во лбу звездой краснела рана на месте беленькой звезды. Рога отрубленные пали у тощей речки на
На дне окопного оврага добыл я гильзу из стены. А в ней — истлевшая бумага, письмо, пришедшее с войны. Должно быть, кто-то перед боем
Как хочется порою отдохнуть от гладкого лица… Надеть морщины, встать в очередь за пивом, пену сдуть, ввернуть словцо из мрачной матерщины! Сказать: «Не жди!»
Когда сидишь с поникшей головой и принуждаешь руку к писанине, ты вспомни, что под тихою травой лежат оне, которых нету ныне… Простерты скифы, дремлет
Мне говорят: «Бери топор! Пойдем рубить кого попало!» А я — багряных помидор хочу, во что бы то ни стало! Мне предлагают: «На —
Стояла ночь, как часовой. Не шевелилась, чуть дышала. Штыком светилось над Невой лишь — петропавловское жало. Ах, ночь смятенья моего! Сколь ты светлей дневных
За рекой остатки песенки жмурят сонные глаза… Все уснуло. Смотрит весело в воду — лунная краса. Выходу один в поддевочке, ухмыляюсь сам себе. Дохнет
Время истечет — и ты уйдешь. Нас расцепят, словно мы — вагоны. Ощутим, какого цвета ложь, шевельнем параграфы, законы… На твои следы наляжет снег,
Спросили, чем я занимаюсь. Пришлось сказать: пишу стихи. «Люблю грозу в начале мая? Понятно… Хобби?» — и «хи-хи»… «А специальность? Что кончали? Небось, простите,