России император новый! На троне будь благословен. Сердца пылать тобой готовы; Надеждой дух наш оживлен. Так милыя весны явленье С собой приносит нам забвенье
Стихотворения поэта Карамзин Николай Михайлович
Пусть свет злословный утверждает, Что в Хлое постоянства нет; Что Хлоя всякий день меняет Любви своей предмет! Неправда: Хлоя обожает Всегда один предмет; Его
После бури и волненья, Всех опасностей пути, Мореходцам нет сомненья В пристань мирную войти. Пусть она и неизвестна! Пусть ее на карте нет! Мысль,
Вчера в моем уединеньи Я с ним о жизни рассуждал, О нашем горе, утешеньи; Вчера с друзьями он гулял По рощам мирным в вечер
Владыко мира и судьбины! Дай видеть нам луч солнца твоего Хотя на час, на миг единый, И новой тьмой для нас покрой его, Лишь
В ответ на его песнь любви Когда бледнеет все в подлунном мрачном мире И жертвы плавают в дымящейся крови, Тогда, о Мелодор! на кроткой,
Корона на главе, а в сердце добродетель; Душой пленяет ум, умом душе мила; В благотворениях ей только бог свидетель; Хвалима… но пред ней безмолвствует
Почто, о бог любви коварный, Ты грудь мою стрелой пронзил? Почто Фаон неблагодарный Меня красой своей пленил? Почто? — Фаон не знает страсти, Фаон
Которые в масках подошли к автору и хотели уверить его, что он их не узнает Ничто, ничто сокрыть любезных не могло! На вас и
Нежная матерь Природа! Слава тебе! Снова твой сын оживает! Слава тебе! Сумрачны дни мои были. Каждая ночь Медленным годом казалась Бедному мне. Желчию облито
«Многие барды, лиру настроив, Смело играют, поют; Звуки их лиры, гласы их песней Мчатся по рощам, шумят. Многие барды, тоны возвысив, Страшные битвы поют;
Мой друг! вступая в шумный свет С любезной, искренней душею, В весеннем цвете юных лет, Ты хочешь с музою моею В свободный час поговорить
Напрасно говорят, что случай есть слепец: Сию минуту он вручил тебе венец, Тебе, рожденной быть царицею сердец. Сей выбор доказал, что случай не слепец.
Пришла весна — цветет земля, Древа шумят в венцах зеленых, Лучами солнца позлащенных, Красуются луга, поля, Стада вокруг холмов играют, На ветвях птички воспевают
Братья, рюмки наливайте! Лейся через край, вино! Все до капли выпивайте! Осушайте в рюмках дно! Мы живем в печальном мире; Всякий горе испытал —
Любезные душе чувствительной и нежной, Богини дружества, утехи безмятежной! Вы, кои в томну грудь — под мраком черных туч Ужасныя грозы, носящейся над нами
Вакх не терпит мрачных взоров; Вакх, любитель громких хоров, Радость в сердце тихо льет; Зависть, злобу истребляет; Горесть, скорби умерщвляет; В мире с добрыми
Мы видим счастья тень в мечтах земного света; Есть счастье где нибудь: нет тени без предмета.
Один голос Страшно в могиле, хладной и темной! Ветры здесь воют, гробы трясутся, Белые кости стучат. Другой голос Тихо в могиле, мягкой, покойной. Ветры
Сочинитель сих надписей увидел в одном доме мраморного Амура и с позволения хозяйки исписал его карандашом с головы до ног. 1 НА ГОЛОВУ Где
Тацит велик; но Рим, описанный Тацитом, Достоин ли пера его? В сем Риме, некогда геройством знаменитом, Кроме убийц и жертв не вижу ничего, Жалеть
Кто ж милых не терял? Оставь холодный свет И горесть разделяй с унылыми древами, С кристаллом томных вод и с нежными цветами; Чувствительный во
Тебе ли думать, друг бесценный, Что есть изменники в любви? Огонь, тобою воспаленный, Погаснет ли когда в крови? Погаснет с жизнию, не прежде! И
Где ты, Прекрасная, где обитаешь? Там ли, где песни поет Филомела, Кроткая ночи певица, Сидя на миртовой ветви? Там ли, где с тихим журчаньем
Рассудок говорит: «Все в мире есть мечта!» Увы! несчастлив тот, кому и сердце скажет: «Все в мире есть мечта!», Кому жестокий рок то опытом
Законы осуждают Предмет моей любви; Но кто, о сердце, может Противиться тебе? Какой закон святее Твоих врожденных чувств? Какая власть сильнее Любви и красоты?
Враги парнасских вдохновений, Ума и всех его творений! Молчите, — скройтеся во мглу! На лире, музам посвященной, Лучом эфирным озаренной, Я буду им греметь
В ответ на его стихи, в которых он жалуется на скоротечность счастливой молодости Конечно так, — ты прав, мой друг! Цвет счастья скоро увядает,
Бог дал мне свет ума: я истины искал, И видел ложь везде — светильник погашаю. Бог дал мне сердце: я страдал, И богу сердце
Он был велик душой своей И миру жизнию полезен; Любил Природу и людей, — Природе, людям был любезен; Гремящим гласом прославлял Величие творца вселенной
Дщерь гордости властолюбивой, Обманов и коварства мать, Все виды можешь принимать: Казаться мирною, правдивой, Покойною в опасный час, Но сон вовеки не смыкает Ее
Что в роще громко раздается При свете ясныя луны? Что в сердце, в душу сладко льется Среди ночныя тишины, Когда безмолвствует Природа И звезды
Ты мне верна!.. тебя я снова обнимаю!.. И сердце милое твое Опять, опять мое! К твоим ногам в восторге упадаю… Целую их!.. Ты плачешь,
О время! знаю власть закона твоего: Все прелести лица уносишь ты с собою; Но нежность сердца моего Останется со мною; А тот, кто сердцу
Во тьме ночной ярилась буря; Сверкал на небе грозный луч, Гремели громы в черных тучах, И сильный дождь в лесу шумел. Нигде не видно
Престань, мой друг, поэт унылый, Роптать на скудный жребий свой И знай, что бедность и покой Еще быть могут сердцу милы. Фортуна-мачеха тебя, За
Доволен я судьбою И милою богат. О Лиза! кто с тобою И бедности не рад? С тобою жизни бремя Меня не тяготит; С тобою,
К великолепию цари осуждены; Мы требуем от них огромности блестящей, Во изумление наш разум приводящей; Как солнцем, ею быть хотим ослеплены.
Die Lieder der gottlichen Harfenspieler schallen mit Macht, wie beseelend. Klopstok Едва был создан мир огромный, велелепный, Явился человек, прекраснейшая тварь, Предмет любви творца,
1 Министр, поэт и друг: я все тремя словами Об нем для похвалы и зависти сказал. Прибавлю, что чинов и рифм он не искал,
Мир блаженный, чадо неба, К нам с оливою летит, И венец светлее Феба На главе его блестит. Он в дыхании зефира Ниспускается в наш
Я в бедности на свет родился И в бедности воспитан был; Отца в младенчестве лишился И в свете сиротою жил. Но бог, искусный в
Блажен не тот, кто всех умнее — Ах, нет! он часто всех грустнее, — Но тот, кто, будучи глупцом, Себя считает мудрецом! Хвалю его!
Река священнейшая в мире, Кристальных вод царица, мать! Дерзну ли я на слабой лире Тебя, о Волга! величать, Богиней песни вдохновенный, Твоею славой удивленный?
Мы желали — и свершилось!.. Лиза! Небо любит нас. Постоянство наградилось: Ты моя! — Блаженный час! Быть счастливейшим супругом, Быть любимым и любить, Быть
Прошедшею весною, Вечернею зарею В лесочке сем певал любезный соловей. Пришла опять весна: где друг души моей? Ах, нет его! Зачем он скрылся? Зачем?
Il est doux quelquefois de rever le bonheur. Среди песков, степей ужасных, Где солнце пламенем горит, Что душу странников несчастных Отрадой сладкою живит? Надежда
Мне часто эхо изменяет: Твержу: Милены не люблю! Но эхо в роще отвечает: Люблю!
Четырнадцати лет Быть Флорой, право, стыдно: В апреле розы нет! Четырнадцати лет Ты лучше всех Алет: Ах! это им обидно. Четырнадцати лет Быть Флорой,
Amour, ne d’un soupir, est comme lui leger. Итак, в отставку ты уволен!.. Что делать, нежный пастушок? Взять в руки шляпу, посошок; Сказать: спасибо;