Я не поэт! Страстей могучих лава В груди давно уж не кипит! Не соблазнит меня поэтов слава, И крик друзей не соблазнит. Нет, никогда
Стихотворения поэта Клюшников Иван Петрович
В небе солнышко играет, Высоко в его лучах Птичка божия летает, Рассыпаясь в голосах. Я в немой тоске ей внемлю, Сжала сердце мне печаль,
В детстве раз весеннею порою На свободе я в саду родном гулял, Солнышко играло надо мною, Светлый взор его меня увеселял. На меня смеясь
Я не люблю тебя: мне суждено судьбою, Не полюбивши, разлюбить. Я не люблю тебя; больной моей душою Я никого не буду здесь любить. О,
Я помню детство: в радужных лучах Жизнь предо мной роскошно расстилалась, Взор отдыхал на розах, — а в мечтах Лишь радость новой радостью сменялась.
С мучительной, убийственной тоской Я на тебя глядел, питомец Мельпомены, Когда пред суетой земли склоня колены, Ты долу пал развенчанной главой. Ты оскорбил святой
Учитель наш был истинный педант, Сорокоум, — дай бог ему здоровья! Манеры важные, — что твой официант, А голос — что мычание коровье. К
Закрылись прекрасные очи, Поблекли ланиты ее, И сумраком вечныя ночи Покрылось младое чело. Ты счастья земного не знала, Одним ожиданьем жила, Любила — любя,
Был у нас в былые годы Знаменитый генерал. Я, ребенком, про походы И про жизнь его читал. Был русак — Россию нашу Всей душою
Столицы шумной лишний житель, Бежав от сплетен и вестей, Я снова посетил обитель Погибшей юности моей. Вот он — предел моих скитаний, Здесь расцвела
Подлец по сердцу и из видов, Душеприказчик старых баб, Иван Иванович Давыдов, Ивана Лазарева раб. В нем грудь полна стяжанья мукой, Полна расчетов голова,
Я уж давно за слезы упоенья Раскаянья слезами заплатил! Я уж давно минутное забвенье Годами адской муки искупил. Доверчиво смиряся пред судьбою, Безропотна покорствуя
Я вас любил… давно, без упованья!.. За арфою, в вечерней тишине, Неясные души моей желанья Вы звуками высказывали мне. Лилися в душу сладостные звуки;
Когда земные наслажденья, Расчеты грязной суеты, Игры страстей и заблужденья, Своекорыстные мечты Меня измучили, — тоскою Душа наполнилась моя, Мне мир казался пустотою: Я
Опять оно, опять былое! Какая глупость — черт возьми! — От жирных праздников земли Тянуться в небо голубое, На шаг подняться — и потом
Они звучат, торжественные звуки, В ночной тиши им глухо вторит даль, Душа болит, полна заветной муки, Мне грудь теснит знакомая печаль. И плачу я
Памяти А. С. Пушкина Я выстрадал прекрасную могилу, Она давно меня к себе влечет; Здесь, на земле, она чудесной силой И храмы и дворцы
1. УТРО. В КАБИНЕТЕ Сегодня Новый год. Насилу встал с похмелья. Не хочется идти ни в церковь, ни в кабак. Дай оду напишу, все
Весна! опять в душе неясный идеал Земного счастия — несбыточных мечтаний. Все, чем еще живу, и все, что потерял, — Рой светлых дум и
Прекрасный друг души унылой, Волшебной прелестью своей Ты так отрадно озарила Пустыню юности моей. В поре надежд, в поре желаний — Страдалец от избытка