Утешное осеннее тепло И лихорадка юного апреля — Все в кровь мою с дыханием текло: И жгли меня года, и просто грели. Рассудочность протяжных
Стихотворения поэта Костарев Юрий Николаевич
Что счастье! Без обузы этой легче: По крайней мере, нечего терять. Быть несчастливым — это не увечье, Хотя и не Господня благодать. Ведь счастье
Никто не виноват, поверь, Что нам упало разлучиться: А просто плакал в поле зверь И тосковала в небе птица. А просто в этот час
Чем заняты поэты? — варят суп, Детей качают меж худых коленей, Да изредка плоды своих сомнений На суд небрежный ближнему несут. Чем жив поэт?
Он говорил мне, парясь в бане. Отменно мудр, маненько пьян: «Чему не выучился Ваня, Того не превзойдет Иван. В июне хороши березки На добрый
Нет ни весточки От невесточки, Ни посылочки Нет от сыночки, Ни малюсенькой Закорючинки Ни от внученька, Ни от внученьки… И повестушки Нет от смертушки.
Ну пусть юнцы, тебя моложе втрое, Еще не зная сердца своего, Токуют, точно глухари весною, Распознавая жизни естество. Но сердцу твоему — вдруг безответно
Опять в мой дом пришла беда, Опять Россию лихорадит — И торжествует лебеда В моей пустующей ограде. Как все мы чтим красивый слог, Как
Ступит мама рядышком к порогу — И пропустит первого меня: Мне сегодня начинать дорогу, Пожелай удачи мне, родня. Станет молча мама на крылечко, Студит
Смешон и ветреный старик, Смешон и юноша степенный… А. Пушкин Уже в твоей долине вечер, Едва мерцает слабый взор, И возжигать Эроту свечи —
Я тоже мог бы жить — а я пишу: Чужой печали пепел ворошу. Огнь оживив, тащу к нему дрова — Немое горе возвожу в
Предтечи мои, аэды! В путь собираясь дальний, Что никому не ведом, Вопросом я маюсь давним: А как же там — на незримом, На том
Черт возьми, прекрасный возраст — сорок! Впрочем, неплохой и пятьдесят… Где вы, годы? Слышен только шорох Птиц ночных, летящих наугад. Не вчера ль земное
Дай душу натешить к прощанью, В глаза наглядеться твои, Где дышит свечою венчальной Прощальное эхо любви. Со страхом и ревностью в сердце, С улыбкой
А есть простая радость — танцевать, Потом, истратив силы до упаду. Полувоздушно деву целовать, Внимая еле внятному «Не надо…» Ах, танцы заполночь на «пятачке»:
Ах, как мне было хорошо, Когда в пять лет, себя не зная, И радости не сознавая, Рука в руке я с мамой шел. Не
Давно уже прочитанная мною, Предчувствованна от начал самих, Ты наконец-то не стоишь стеною Передо мною, осень дней моих. Не надо приступом идти на стену:
Семьянин я никудышный И хозяин — никуда: Создавал меня Всевышний Не для этого труда. Только тот, кто на подхвате, — Не иначе, с похмела
Далеко, далеко, далеко — За кувшинковой тихой рекой, За девически чистою речкой, Обещающей вольный покой, За пригорком с травой-муравой Не про всех есть такое
Лето, краткое, словно гроза, А любовь, как зарница в июле. А любовь, словно Бог наказал, Чтобы жизнь повернулась назад, Чтобы ангелы в юность вернули.