Что ж ты замолк в пустынях мира, Творящий дух, великий человек?.. Увы! о Геллеспонтский брег Разбилась Байронова лира! И струны полные пожрались темной бездной,
Стихотворения поэта Красов Василий Иванович
1 Король Филипп был с хладною душою, И Августом по праву назван он: Тому льстил шут Гораций похвалою, А этого изволил петь Бретон. Мне
О, ты добра, ты — ангел доброты! Ты — гурия прелестная Корана, Ты — нимфа вод, ты — чудо красоты, И тени нет в
Я трепетно глядел в агат ее очей: Там целый мир любви под влагой сладострастья, — И, полный прежних дум, тревоги и участья, Я грустно
Как я рад, что иностранцы Поселилися у нас, — Что за песни, за романсы, Что за танцы каждый час! Старый поляк, пан вельможный, Выезжает,
Когда вы будете большие, В те дни не будет уж меня; Через ворота роковые, Мой друг, уйду далеко я. О темном будущем гадая, Уверен
Много езжу я по свету — То забавен, то угрюм, — И чего, друзья, поэту Не придет подчас на ум: То волшебные картины Дальней,
Подруга тайная на вечную разлуку — Когда я покидал долины южных стран, — Литвинка милая, полна сердечной муки, Вручила мне тебя, заветный талисман! Ты
Когда душа скорбит, а сердце без желаний И грустно юноша глядит на шумный свет, — Вся жизнь, весь рай его в стране воспоминаний, И
Спокойно все, лишь ярко на лазури Светила вечные горят; Все спит; сомненья лишь не спят, Не спит страстей неистовая буря, Чело горит. О! в
Опять пред тобой я стою очарован, На черные кудри гляжу, — Опять я тоской непонятной взволнован И жадных очей не свожу. Я думаю: ангел!
Урал, Урал, Тебя Ермак Переплывал! Твой белый вал Не заплескал Его ладьи! Шумят струи, Валы бегут, Но берегут Его челнок… Поток глубок; Ладья летит,
Я скучен для людей, мне скучно между ними, Но — видит бог — я сердцем не злодей: Я так хотел любить людей, Хотел назвать
Ах ты, мать моя, змея-мачеха, Не ходить уж мне в зелены луга, Во зеленый луг к тихой заводи — Хоровод водить, пляской тешиться, Звонким
Коленопреклонен, с смятенным сердцем я Приветствую тебя, владычица моя! К святым отшельникам в печальные пустыни Являлась, матерь, ты во время их кончины; И схимник
Мчусь домой. — Ах! в зимни вьюги Сколько раз я мчался к ней!.. Вот у ней, в домашнем круге… И я с бледныя подруги
Посвящается Николаю Гер. Черемисинову За рекою за Десной Есть шинкарочка одна; У шинкарки молодой Много меду и вина. И к ней с ранния зари
Как звуки песни погребальной, Как в темпу бурю вихря вой, Так безотрадна и печальна Душа, убитая тоской. Я не желаю обновленья Погибших радостей и
Пронеслась, пронеслась моя младость, Навсегда она сном унеслась; А твоя — светлоокая радость, — Твоя юность едва началась! Ты дитя, но опасных волнений —
Она была его единым вдохновеньем, Младой любви страдальческим венцом, Она одна, с слезами и томленьем Боготворимая задумчивым певцом… Для ней он был готов лететь