От каждого прикосновенья, От незаметнейшего самого Я обновляюсь и старею И вижу мир как будто заново. Но в новизне затаена И то и дело
Стихотворения поэта Кубанев Василий Михайлович
Ослепительные шепоты, Тра-ля-ля, тра-ля-ля. Сердце красавицы — тра-ля, тра-ля. Кривые ноги — тра-ля-ля-ля. Потрясающая придурь.
Охотнику поверят, что стрела Из лука выпущена им была. Но пусть охотник подлинно укажет То место, где она, иссякнув, ляжет. Пусть он заранье назовет
От дождей, летящих мимо, От невидных пирамид Опьянело пианино, В раму жимолость стучит. Разгибает и сжимает, Отшибает от стола Холостая, неживая Трубяная фистула. Заглуши
Утро занимается с востока, Пробуждается листва от ветра, Оживают площади от солнца, Постепенно стаивает тень. Так ко мне твои восходят письма Необыкновенно ясным светом.
Зачем я такой, такой не такой? Вашим покоем мой разрушен покой. За то, что я жив, жив хоть такой, За то, что не может
Младенец окуклен свивальником. Не все ли равно, отцы, Что у этого свивальника Разузорены гладью концы?
Улица Барбюса в Париже переименована. (Из газет) Париж скрывался от тревоги, Как при погоне лиходей Бежит вслепую, без дороги, К чужим калиткам от людей.
У дерева будут ветки. Можно сказать, где какая. Если выйдет ошибка — Время ее исправит. Дерево обязательно Со временем подрастет. Только, расчеты строя, Надобно
Исходи весь город Поперек и вдоль — Не умолкнет сердце, Не утихнет боль. В чьих-то узких окнах Стынет звон и свет, А со мною
Календарь шелести. Я мечусь. И, однако. Все — как прежде. И я говорить не устал: Я — однажды, один, одинок, одинаков, Я — плацдарм,
На каждой улице, в каждом доме: «Севастополь», «Каунас», «Киев», «Житомир». Земля Немало видала злодеев, Злодеям привычно сидеть за кустом. Но эти, на нас нападенье
Здесь все живет торжественно и грустно И каждый камень, каждый тяжкий куст Наполнен оживленным чувством, Прозрачным призраком умерших чувств.
Ты думаешь, мне каска не к лицу И плотная шинель не по плечу? Ты думаешь, что я в прямом строю Сутуловатость окажу свою? Тебе
Ты — спутник мой, Я — спутник твой. Чем безысходней тухнешь ты, Тем ярче напрягаюсь я. Я — спутник твой. Ты — спутник мой.
XVIII съезду ВКП(б) Вой вокруг вскипает, пенен и неистов: «У советских принудительна симпатия! У советских партия коммунистов — Единственная государственная партия! То ли дело
Стоял изумительно-яркий полдень. Стояли поля. Стоял водоем. В водоеме стояла вода. Стоял мальчик, нагнувшись к самой воде. Стояла палка. Стояли тени. И только по
У одного моего знакомого — Представьте себе! — заболели зубы, Он стал лечить их — хи-хих-хи — водкой И сделался — ха-ха-ха — пьяницей,
Клянусь не снизиться, не снизойти, Не сникнуть до того, что перебыто, А коль услышишь ты, что я затих, Что в чувствах обнаружился убыток, Что
Вас с нами нет, вы с нами, с нами. Во всем чужом, во всем своем. Мы ваше — все, что только знаем, — Встречаем,