Что за племя на свет народилось? Не прогнать и собакой цепной. Обделила их Божия милость, Так желают урвать от земной. Раз поэт, открывай свою
Стихотворения поэта Кузнецов Юрий Поликарпович
Как только созреет широкая нива И красное солнце смолкает лениво За темным холмом, Седая старуха, великая матерь, Одна среди мира в натопленной хате Сидит
Всяк пузырь на волю выпускает Джинна, заключенного внутри. Но младенец этого не знает, Млечные пуская пузыри. Хочется тебе пузырь потрогать — Дьявол строит рожи
Души рассеянная даль, Судьбы раздерганные звенья. Разбилась русская печаль О старый камень преткновенья. Желает вольный человек Сосредоточиться для Бога. Но суждена ему навек О
Кого ты ждешь?.. За окнами темно, Любить случайно женщине дано. Ты первому, кто в дом войдет к тебе, Принадлежать решила, как судьбе. Который день
Все опасней в Москве, все несчастней в глуши, Всюду рыщет нечистая сила. В морду первому встречному дал от души, И заныла рука, и заныла.
Ходило солнце высоко, Все отражалось в нем. Мне было тяжко и легко Светить его огнем… Вещало сердце: мне дано Идти во глубь глубин, Где
На темном склоне медлю, засыпая, Открыт всему, не помня ничего. Я как бы сплю — и лошадь голубая Встает у изголовья моего. Покорно клонит
— Как он смеет! Да кто он такой? Почему не считается с нами? — Это зависть скрежещет зубами, Это злоба и морок людской. Пусть
Из земли в час вечерний, тревожный Вырос рыбий горбатый плавник. Только нету здесь моря! Как можно! Вот опять в двух шагах он возник. Вот
О, миг! Это камень проснулся И мира пустого коснулся, И каменным стал этот мир. Все сущее камень сломил. Дороги назад оглянулись, Все стороны света
Мы на заре самих себя заспали, И жизнь шумит, как сорная трава. На крошку хлеба голубя поймали Мальцы замоскворецкого двора. Не грязный голубь с
То не лето красное горит, Не осенний пламень полыхает, — То любовь со мною говорит, И душа любви благоухает. Пролетают где-то стороной Городские грохоты
Клубится пыль через долину. Скачи, скачи, мой верный конь. Я разгоню тоску-кручину, Летя из полымя в огонь. Гроза гремела спозаранку. А пули били наповал.
С голубых небес в пору грозную Книга выпала голубиная. Кто писал ее – то неведомо, Кто читал ее – то загадано. Я раскрыл ее
Надоело качаться листку Над бегущей водою. Полетел и развеял тоску… Что же будет со мною? То еще золотой промелькнет, То еще — золотая. И
Грянул гром, и Блез Паскаль возник: Загорелся мыслящий тростник. Так была воздушна и легка Теснота пустого тростника, Что огонь насквозь его проник, Застрелял, задергался
Мы пришли в этот храм не венчаться, Мы пришли этот храм не взрывать, Мы пришли в этот храм попрощаться, Мы пришли в этот храм
В землю белый и красный легли, Посылая друг другу проклятья, Два ствола поднялись из земли От единого корня, как братья. В пыль гражданская распря