Однажды женщины Эрота отодрали; Досадой раздражен, упрямое дитя, Напрягши грозный лук и за обиду мстя, Не смея к женщинам, к нам ярость острой стали,
Стихотворения поэта Лермонтов Михаил Юрьевич
Я к вам пишу случайно; право Не знаю как и для чего. Я потерял уж это право. И что скажу вам?- ничего! Что помню
Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой. Я раньше начал, кончу ране,
Когда я унесу в чужбину Под небо южной стороны Мою жестокую кручину, Мои обманчивые сны, И люди с злобой ядовитой Осудят жизнь мою порой,
Гляжу на будущность с боязнью, Гляжу на прошлое с тоской И, как преступник перед казнью, Ищу кругом души родной; Придет ли вестник избавленья Открыть
Мой друг, напрасное старанье! Скрывал ли я свои мечты? Обыкновенный звук, названье, Вот все, чего не знаешь ты. Пусть в этом имени хранится, Быть
Расстались мы, но твой портрет Я на груди своей храню: Как бледный призрак лучших лет, Он душу радует мою. И, новым преданный страстям, Я
Одинок я — нет отрады: Стены голые кругом, Тускло светит луч лампады Умирающим огнем; Только слышно: за дверями, Звучномерными шагами, Ходит в тишине ночной
Гроза шумит в морях с конца в конец. Корабль летит по воле бурных вод, Один на нем спокоен лишь пловец, Чело печать глубоких дум
1-е Января Как часто, пестрою толпою окружен, Когда передо мной, как будто бы сквозь сон, При шуме музыки и пляски, При диком шепоте затверженных
Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня, Черноглазую девицу, Черногривого коня. Дайте раз по синю полю Проскакать на том коне; Дайте раз на жизнь
Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. Ты позабыла:
Взгляни на этот лик; искусством он Небрежно на холсте изображен, Как отголосок мысли неземной, Не вовсе мертвый, не совсем живой; Холодный взор не видит,
Тобой пленяться издали Мое все зрение готово, Но слышать боже сохрани Мне от тебя одно хоть слово. Иль смех, иль страх в душе моей
Забывши волнения жизни мятежной, Один жил в пустыне рыбак молодой. Однажды на скале прибрежной, Над тихой прозрачной рекой Он с удой беспечно Сидел И
Скажи мне: где переняла Ты обольстительные звуки И как соединить могла Отзывы радости и муки? Премудрой мыслию вникал Я в песни ада, в песни
Кто видел Кремль в час утра золотой, Когда лежит над городом туман, Когда меж храмов с гордой простотой, Как царь, белеет башня-великан?
Как небеса, твой взор блистает Эмалью голубой, Как поцелуй, звучит и тает Твой голос молодой. За звук один волшебной речи, За твой единый взгляд
Собранье зол его стихия. Носясь меж дымных облаков, Он любит бури роковые, И пену рек, и шум дубров. Меж листьев желтых, облетевших, Стоит его
Мы снова встретились с тобой, Но как мы оба изменились!.. Года унылой чередой От нас невидимо сокрылись. Ищу в глазах твоих огня, Ищу в
На светские цепи, На блеск утомительный бала Цветущие степи Украйны она променяла, Но юга родного На ней сохранилась примета Среди ледяного, Среди беспощадного света.
Если, друг, тебе сгрустнется, Ты не дуйся, не сердись: Все с годами пронесется — Улыбнись и разгрустись. Дев измены молодые, И неверный путь честей,
Блистая, пробегают облака По голубому небу. Холм крутой Осенним солнцем озарен. Река Бежит внизу по камням с быстротой. И на холме пришелец молодой, Завернут
Я жить хочу! хочу печали Любви и счастию назло; Они мой ум избаловали И слишком сгладили чело. Пора, пора насмешкам света Прогнать спокойствия туман;
Из-под таинственной, холодной полумаски Звучал мне голос твой отрадный, как мечта. Светили мне твои пленительные глазки И улыбалися лукавые уста. Сквозь дымку легкую заметил
1 Я знал его: мы странствовали с ним В горах востока, и тоску изгнанья Делили дружно; но к полям родным Вернулся я, и время
О, не скрывай! ты плакала об нем — И я его люблю; он заслужил Твою слезу, и если б был врагом Моим, то я
Листья в поле пожелтели, И кружатся и летят; Лишь в бору поникши ели Зелень мрачную хранят. Под нависшею скалою Уж не любит, меж цветов,
Взгляни, как мой спокоен взор, Хотя звезда судьбы моей Померкнула с давнишних пор И с нею думы светлых дней. Слеза, которая не раз Рвалась
Вчера до самой ночи просидел Я на кладбище, все смотрел, смотрел Вокруг себя; полстертые слова Я разбирал. Невольно голова Наполнилась мечтами; вновь очей Я
Они любили друг друга так долго и нежно, С тоской глубокой и стастью безумно-мятежной! Но, как враги, избегали признанья и встречи, И были пусты
Кавказ! далекая страна! Жилище вольности простой! И ты несчастьями полна И окровавлена войной!.. Ужель пещеры и скалы Под дикой пеленою мглы Услышат также крик
В глубокой теснине Дарьяла, Где роется Терек во мгле, Старинная башня стояла, Чернея на черной скале. В той башне высокой и тесной Царица Тамара
Никто, никто, никто не усладил В изгнанье сем тоски мятежной! Любить?- три раза я любил, Любил три раза безнадежно.
Сыны снегов, сыны славян, Зачем вы мужеством упали? Зачем?.. Погибнет ваш тиран, Как все тираны погибали!.. До наших дней при имени свободы Трепещет ваше
О! Если б дни мои текли На лоне сладостном покоя и забвенья, Свободно от сует земли И далеко от светского волненья, Когда бы, усмиря
Не привлекай меня красой! Мой дух погас и состарился. Ах! много лет как взгляд другой В уме моем запечатлелся!.. Я для него забыл весь
Скажи мне, ветка Палестины: Где ты росла, где ты цвела, Каких холмов, какой долины Ты украшением была? У вод ли чистых Иордана Востока луч
1 Мы пьем из чаши бытия С закрытыми очами, Златые омочив края Своими же слезами; 2 Когда же перед смертью с глаз Завязка упадает,
Вам красота, чтобы блеснуть, Дана; В глазах душа, чтоб обмануть, Видна!.. Но звал ли вас хоть кто-нибудь: Она?
Послушай! вспомни обо мне, Когда, законом осужденный, В чужой я буду стороне — Изгнанник мрачный и презренный. И будешь ты когда-нибудь Один, в бессонный
Я видел юношу: он был верхом На серой борзой лошади — и мчался Вдоль берега крутого Клязьмы. Вечер Погас уж на багряном небосклоне, И
Умеешь ты сердца тревожить, Толпу очей остановить, Улыбкой гордой уничтожить, Улыбкой нежной оживить; Умеешь ты польстить случайно С холодной важностью лица И умника унизить
О ты, которого клеврет твой верный Павел В искусстве ерников в младенчестве наставил; О ты, к которому день всякий Валерьян На ваньке приезжал ярыгой,
Хотя я судьбой на заре моих дней, О южные горы, отторгнут от вас, Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз: Как сладкую песню
Почтим приветом остров одинокой, Где часто, в думу погружен, На берегу о Франции далекой Воспоминал Наполеон! Сын моря, средь морей твоя могила! Вот мщение
Я пробегал страны России, Как бедный странник меж людей; Везде шипят коварства змии; Я думал: в свете нет друзей! Нет дружбы нежно-постоянной, И бескорыстной,
«До лучших дней!» — перед прощаньем, Пожав мне руку, ты сказал; И долго эти дни я ждал, Но был обманут ожиданьем!.. Мой милый! не
Молча сижу под окошком темницы, Синее небо отсюда мне видно: В небе играют все вольные птицы; Глядя на них, мне и больно и стыдно.
Сижу я в комнате старинной Один с товарищем моим, Фонарь горит, и тенью длинной Пол омрачен. Как легкий дым, Туман окрестность одевает, И хладный