В день сбиранья винограда В дверь отворенного сада Мы на праздник Вакха шли И — любимца Купидона — Старика Анакреона На руках с собой
Стихотворения поэта Майков Аполлон Николаевич
Из бездны Вечности, из глубины Творенья На жгучие твои запросы и сомненья Ты, смертный, требуешь ответа в тот же миг, И плачешь, и клянешь
В диадиме и порфире, Прославляемый как бог, И как бог единый в мире, Весь собой, на пышном пире, Наполняющий чертог — Вавилона, Ниневии Царь
Право, завидно смотреть нам, как любит тебя Дионея. Если ты в цирке на бой гладиаторов смотришь, иль внемлешь Мудрым урокам в лицее, иль учишься
1 Все — горы, острова — все утреннего пара Покрыто дымкою… Как будто сладкий сон, Как будто светлая, серебряная чара На мир наведена —
Из Мицкевича Ущельем на гору мы шли в ту ночь, в оковах. Уже багровый блеск на мутных облаках, Крик пролетавших птиц и смех вождей
По ниве прохожу я узкою межой, Поросшей кашкою и цепкой лебедой. Куда ни оглянусь — повсюду рожь густая! Иду — с трудом ее руками
Жизнь без тревог — прекрасный, светлый день; Тревожная — весны младыя грозы. Там — солнца луч, и в зной оливы сень, А здесь —
Из Гейне Осердившись, кастраты, Что я грубо пою, Злобным рвеньем объяты, Песнь запели свою. Голоса их звенели, Как чистейший кристалл; В их руладе и
Пусть полудикие скифы, с глазами, налитыми кровью, Бьются, безумные, кубками пьяного пира,- Други! оставимте им, дикарям кровожадным, обычай Сладкие Вакховы вина румянить пирующих кровью…
Из темных долов этих взор Все к ним стремится, к высям гор, Все чудится, что там идет Какой-то звон и все зовет: «Сюда! Сюда!..»
На соборе на Констанцском Богословы заседали: Осудив Йоганна Гуса, Казнь ему изобретали. В длинной речи доктор черный, Перебрав все истязанья, Предлагал ему соборно Присудить
Еще я полн, о друг мой милый, Твоим явленьем, полн тобой!.. Как будто ангел легкокрылый Слетал беседовать со мной,- И, проводив его в преддверье
Не может быть! не может быть! Она жива!.. сейчас проснется… Смотрите: хочет говорить, Откроет глазки, улыбнется, Меня увидит, обоймет И, вдруг поняв, что плач