Зачем понадобилось Еве Срывать запретный этот плод — Она еще не сознает. Но грех свершен, и бог во гневе. Вселился в змея сатана И
Стихотворения поэта Межиров Александр Петрович
Не обладаю правом впасть в обиду. Мой долг… Но я, ей-богу, не в долгу. По лестнице сбегу. На площадь выйду. Проталины увижу на снегу.
Как же мог умолчать я об этом, Столько слов понапрасну губя, Если беды мои рикошетом Прежде всех попадали в тебя. Повстречавшись впервые с тяжелой,
Эта женщина, злая и умная, Проживает под кровлей одна. Но подруг разномастная уния Этой женщине подчинена. Эта церковь для склада, для клуба ли Предназначена
Ты не напрасно шла со мною, Ты, увереньями дразня, Как притяжение земное, Воздействовала на меня. И я вдыхал дымок привала, Свое тепло с землей
Проснуться в восемь И глядеть в окно. Весна иль осень — Это все равно. Лишь только б мимо, Всюду и всегда, В порывах дыма
Два профсоюза рикш борьбу ведут За центр Калькутты. Потому что труд Полгорсти риса все-таки приносит. Холера косит, ветер оспу носит, И прокаженный милостыню просит,-
Спокойно спал в больших домах в Москве, Но вдалеке от зданий крупноблочных, В Литве — была бессонница и две Собаки для прогулок заполночных. По
Я не могу уйти — но ухожу. Пересекаю ржавую межу, По ржавым листьям — к снегу молодому. Я не могу — но ухожу из
Моя рука давно отвыкла От круто выгнутых рулей Стрекочущего мотоцикла («Иж»… «Ява»… «Индиан»… «Харлей»…). Воспоминанья зарифмую, Чтоб не томиться ими впредь: Когда последнюю прямую
Тишайший снегопад — Дверьми обидно хлопать. Посередине дня В столице как в селе. Тишайший снегопад, Закутавшийся в хлопья, В обувке пуховой Проходит по земле.
Нехорошо поговорил С мальчишкой, у которого Ни разумения, ни сил, Ни навыка, ни норова. А он принес мне Пикассо Какого-то периода… Поговорил нехорошо —
Метель взмахнула рукавом — И в шарабане цирковом Родился сын у акробатки. А в шарабане для него Не оказалось ничего: Ни колыбели, ни кроватки.
Строим, строим города Сказочного роста. А бывал ли ты когда Человеком — просто? Все долбим, долбим, долбим, Сваи забиваем. А бывал ли ты любим
Сорок пятый год перевалил Через середину, и все лето Над Большой Калужской ливень лил, Гулко погромыхивало где-то. Страхами надуманными сплошь Понапрасну сам себя не
Впервые в жизни собственным умом Под старость лишь раскинул я немного. Не осознал себя твореньем бога, Но душу вдруг прозрел в себе самом. Я
Согласен, что поэзия должна Оружьем быть (и всякое такое). Согласен, что поэзия — война, А не обитель вечного покоя. Согласен, что поэзия не скит,
По лестнице, которую однажды Нарисовала ты, взойдет не каждый На галерею длинную. Взойду Как раз перед зимой, на холоду, На галерею, по твоим ступеням,
От реки, идущей половодьем, И через дорогу — на подъем — Миновали площадь, в ГУМ заходим, За плащами в очередь встаем. Красоты и мужества
Ты говоришь совсем невнятно, И на щеках твоих горят, Нет, не горят, но тлеют пятна, И неопрятен твой наряд. Лицо в табачном дыме мглистом
От репортерских облав беспощадных Прячется этот жокей, Этот жокей — из крестьян безлошадных В Сохо гуляет. О’кэй. Этот жокей отдыхает неплохо,- От репортеров на
Есть в военном приказе Такие слова, На которые только в тяжелом бою (Да и то не всегда) Получает права Командир, подымающий роту свою. Я
Льется дождь по березам, по ивам, Приминает цветы на лугу. Стало горе мое молчаливым, Я о нем говорить не могу. Мне желанья мои непонятны,-
Я позицию выбрал такую, На которой держаться нельзя,- И с нее кое-как атакую Вас, мои дорогие друзья. Кое-как атакую преграды Между нами встающей вражды.
Мы под Колпином скопом стоим, Артиллерия бьет по своим. Это наша разведка, наверно, Ориентир указала неверно. Недолет. Перелет. Недолет. По своим артиллерия бьет. Мы