Право, не клуб ли вороньего рода Около нашего нынче прихода? Вот и сегодня… ну просто беда! Глупое карканье, дикие стоны… Кажется, с целого света
Стихотворения поэта Некрасов Николай Алексеевич
Равнодушно слушая проклятья В битве с жизнью гибнущих людей, Из-за них вы слышите ли, братья, Тихий плач и жалобы детей? «В золотую пору малолетства
День-деньской моя печальница, В ночь — ночная богомолица, Векова моя сухотница… (Из народной песни) Чуть живые, в ночь осеннюю Мы с охоты возвращаемся, До
О муза! наша песня спета. Приди, закрой глаза поэта На вечный сон небытия, Сестра народа — и моя!
Беспокойная ласковость взгляда, И поддельная краска ланит, И убогая роскошь наряда — Все не в пользу ее говорит. Но не лучше ли, прежде чем
В тоске по юности моей И в муках разрушенья Прошедших невозвратных дней Припомнив впечатленья, Одно из них я полюбил Будить в душе суровой, Одну
Идет-гудет Зеленый Шум, Зеленый Шум, весенний шум! Играючи, расходится Вдруг ветер верховой: Качнет кусты ольховые, Поднимет пыль цветочную, Как облако: все зелено, И воздух
Что новый год, то новых дум, Желаний и надежд Исполнен легковерный ум И мудрых и невежд. Лишь тот, кто под землей сокрыт, Надежды в
Душно! без счастья и воли Ночь бесконечно длинна. Буря бы грянула, что ли? Чаша с краями полна! Грянь над пучиною моря, В поле, в
Перевод с французского: Trois mois dans la Patrie. Essais de Poesie et de Prose, suivis d’un Discours sur les moyens de parvenir au developpement,
Ах ты страсть роковая, бесплодная, Отвяжись, не тумань головы! Осмеет нас красавица модная, Вкруг нее увиваются львы: Поступь гордая, голос уверенный, Что ни скажут
Время-то есть, да писать нет возможности. Мысль убивающий страх: Не перейти бы границ осторожности, Голову держит в тисках! Утром мы наше село посещали, Где
Мы разошлись на полпути, Мы разлучились до разлуки И думали: не будет муки В последнем роковом «прости», Но даже плакать нету силы. Пиши —
В печальной стороне, где родились мы с вами, Где все разумное придавлено тисками, Где все безмозглое отмечено звездами, Где силен лишь обман,- В стране
В одном из переулков дальных Среди друзей своих печальных Поэт в подвале умирал И перед смертью им сказал: «Как я, назад тому семь лет
Парень был Ванюха ражий, Рослый человек,- Не поддайся силе вражей, Жил бы долгий век. Полусонный по природе, Знай зевал в кулак И название в
Опыт современной баллады 1 В счастливой Москве, на Неглинной, Со львами, с решеткой кругом, Стоит одиноко старинный, Гербами украшенный дом. Он с роскошью барской
— Так, служба! сам ты в той войне Дрался — тебе и книги в руки, Да дай сказать словцо и мне: Мы сами делывали
Поздняя осень. Грачи улетели, Лес обнажился, поля опустели, Только не сжата полоска одна… Грустную думу наводит она. Кажется, шепчут колосья друг другу: «Скучно нам
Плачь, горько плачь! Их не напишешь вновь, Хоть написать, смеясь, ты обещала… Они навек погибли, как любовь, Которая их сердцу диктовала. Хранились в них