В день, когда мы, поддержкой земли заручась,
по высокой воде, по соленой, своей,
выйдем в точно назначенный час, —
море станет укачивать нас,
словно мать — непутевых детей.
Волны будут работать — и в поте лица
корабельные наши бока иссекут,
терпеливо машины начнут месяца
составлять из ритмичных секунд.
А кругом — только водная гладь, — благодать!
И на долгие мили кругом — ни души!..
Оттого морякам тяжело привыкать
засыпать после качки в уютной тиши.
Наши будни — без праздников, без выходных, —
в море нам и без отдыха хватит помех.
Мы подруг забываем своих:
им — до нас, нам подчас — не до них, —
да простят они нам этот грех!
Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы
и во сне имена повторяем тайком.
Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы,
не за счастьем, а за косяком.
А кругом — только водная гладь, — благодать!
Ни заборов, ни стен — хоть паши, хоть пляши!..
Оттого морякам тяжело привыкать
засыпать после качки в уютной тиши.
Говорят, что плывем мы за длинным рублем, —
кстати, длинных рублей просто так не добыть, —
но мы в море — за морем плывем,
и еще — за единственным днем,
о котором потом не забыть.
А когда из другой, непохожей весны
мы к родному причалу придем прямиком —
растворятся морские ворота страны
перед каждым своим моряком.
В море — водная гладь, да еще — благодать!
И вестей — никаких, сколько нам ни пиши…
Оттого морякам тяжело привыкать
засыпать после качки в уютной тиши.
И опять уплываем, с землей обручась —
с этой самою верной невестой своей, —
чтоб вернуться в назначенный час,
как бы там ни баюкало нас
море — мать непутевых детей.
Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,
только пялит глаза — ошалел, обалдел:
он увидел, что судно встает на винты,
обороты врубив на предел.
А на пирсе стоять — все равно благодать,
и качаться на суше, и петь от души.
Нам, вернувшимся, не привыкать привыкать
после громких штормов к долгожданной тиши!
(2 votes, average: 3,50 out of 5)