Стихотворения поэта Орлов Сергей Сергеевич

Облако за месяц зацепилось, За рекой кричали поезда. Ничего такого не случилось, Только грусть пропала без следа. Просто захотелось оглянуться, Постоять у моста, у

Смеялась женщина, смеялась, Как будто яблоки роняла, Как будто тень и свет сменялись, И людям все казалось мало. Ей ветер обнажал колени, Она подол

В книгу судеб не внесена, Летописцами не отмечена Мать, невеста или жена, А в сказаньях и песнях — женщина. Бьют ее за то, что

Скрипучие сосны залива, Тяжелый, намокший песок И ветер, упавший с обрыва На пену морскую у ног. А ты, на Суворовском, знаю, Не думаешь вовсе

Земля потрескалась от зноя, В стручки свернулася листва, Деревья умирали стоя, Поникнув, падала трава. Но вот в узде гремящих молний Пришла гроза издалека, И,

Броня от солнца горяча, И пыль похода на одежде. Стянуть комбинезон с плеча — И в тень, в траву, но только прежде Проверь мотор

Вот человек — он искалечен, В рубцах лицо. Но ты гляди И взгляд испуганно при встрече С его лица не отводи. Он шел к

Дорогу делает не первый, А тот, кто вслед пуститься смог. Второй. Не будь его, наверно, На свете не было б дорог. Ему трудней безмерно

В колхозе, в кино, на экране Кварталы Берлина горят, Смертельною пулею ранен, Споткнулся на крыше солдат. Мальчишки скорбят и тоскуют У самой стены на

Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат, Всего, друзья, солдат простой, Без званий и наград. Ему как мавзолей земля — На

Учила жизнь сама меня. Она сказала мне,- Когда в огне была броня И я горел в огне,- Держись, сказала мне она, И верь в

Уходит в небо с песней полк От повара до командира. Уходит полк, наряжен в шелк, Покинув зимние квартиры. Как гром, ночной аэродром. Повзводно, ротно,

Бронебойным снарядом Разбитый в упор лобовик, Длинноствольная пушка Глядит немигающим взглядом В синеву беспредельного неба… Почувствуй на миг, Как огонь полыхал, Как патроны рвались

Это было все-таки со мной В день девятый мая, в сорок пятом: Мир желанный на оси земной Утвердил я, будучи солдатом. Пели птицы, радуга

Косматый, рыжий, словно солнце, я Оптимистичен до конца. Душа моя огнепоклонница, Язычница из-под венца. Чем дело кончилось с татарами? Как мартом сарафан белен! Вдрызг

Мы становились на колени Пред ним под Мгой в рассветный час И видели — товарищ Ленин Глядел со знамени на нас. На лес поломанный,

У леса голубого на опушке, Где улица пустынна и грустна, В поселке дачном в маленькой избушке Была ты ни хозяйка, ни жена. Трещали в

Пусть оборот вокруг оси Земля спокойно совершила И прошлого не воскресить Уже нам никакою силой, Я все ищу вчерашний день, Любые принимая меры… Клубит

В них не проплывают облака, Птицы в них не пролетают стаей, Не летит дорога далека, Неизменно в грусть перерастая. Не смотрю, не думаю, молчу,

Я своих фотографий тебе не дарил И твоих не просил с собой, О тебе никому я не говорил, Уходя на рассвете в бой. Это

В огне холодном, плещущем до крыш, Как накануне преставлеиья света, Гремел Париж, плясал и пел Париж, Париж туристов всей Земли-планеты. Катились волны стали и

Я давно увидел в первый раз, Как оно меня не ослепило, Чудо женское зеленых глаз,- Где, когда — не помню — это было. Два

И если я тебя не встречу, Я выдумаю наугад И жаркие, крутые плечи, И косы длинные до пят. Из света легкого, из зыбкой Мечты,

На Большом Гнездиковском, В доме десять ли, восемь ли, Что напротив аптеки, Красным камнем одет, Проживает красивая, Рыжеволосая, Одинокая женщина Двадцати восьми лет. У

Не забыл я тебя, Но грустить не грущу, не тоскую.. Просто ветры трубят, Просто где-то кукушка кукует. Дождь прошел стороной, В небе радуга разом

Человеку холодно без песни На земле, открытой всем ветрам. Я не знаю: в мире место есть ли, Где не верят песням, как кострам. Песни

Ты любовь не зови, Коль ушла она прочь от порога. От несчастной любви Есть отличное средство — дорога. Километрами меряй Летящее время разлуки. Позабудешь

Я здесь живу на сквозняке, Меж гор, поднявшихся до неба, Не на курорте, а в тоске, В какой еще ни разу не был. Уж

Далекое становится все ближе, Уже Луна — и та доступна нам. Наука движется вперед и движет Весь мир навстречу новым временам, Когда близки любые

Я сам вселенную свою творю И вымыслов пустяшных Над нею вешаю зарю, Творю леса, взрыхляю пашни. Героев под руки веду, Над женщиной замру от

Л. П. Начинается песня эта На делянке, там, где костер, В дым кудлатый сверху одетый, Лапы жаркие распростер. Он ломает сухие сучья, Плещет пламенем

Я встретил женщину одну И вспомнил о девчонке русой. Весь город был у ней в плену — Глаз, песенок, проказ и вкусов. Весь деревянный

Муку надо же такую, Все о чем-то вспоминаю, Все ищу и все тоскую, А о чем сказать — не знаю. Все не те слова

Как из камня высечены сталью, От сапог до самых плеч в пыли, Разметавшись молча на привале, Спят солдаты посреди земли. А от них налево

Побывал я в клубе армейском. Не бывал я там целый век. Принимало меня семейство, Может, в тысячу человек. «Встать!» — И ветер прошел по

Любимая, ко мне приходит снова Старинная изведанная грусть, И я ее сегодня за основу Беру и наговоров не боюсь. Я шел к тебе по

Кто же первый сказал мне на свете о ней? Я никак не припомню сейчас. Может, первый назвал ее имя ручей, Прозвенел по весне и

Голос первой любви моей — поздний, напрасный — Вдруг окликнул, заставил на миг замереть, И звучит до сих пор обещанием счастья. Голос первой любви,

Я — словно опустевшая квартира, Откуда за полночь ушли друзья. В ней происходит перестройка мира, Которую откладывать нельзя. Передвигаю вещи и предметы, Сор выметаю.

Буксиру не приснится океан. В затоне тихом, на приколе вечном, Стоит видавший виды ветеран, И ржавчина легла ему на плечи. Он, пресноводный житель длинных

Руками, огрубевшими от стали, Писать стихи, сжимая карандаш. Солдаты спят — они за день устали, Храпит прокуренный насквозь блиндаж. Под потолком коптилка замирает, Трещат

В машине мрак и теснота. Водитель в рычаги вцепился… День, словно узкая черта, Сквозь щель едва-едва пробился. От щели, может, пятый час Водитель не

А наши песни остаются, И в пригородных поездах Они опять вовсю поются, как мы их пели на фронтах. Есть на веревочке гитара. Своя компания

В колхоз далекий в пору сенокоса Приехал я, чтобы стихи читать. А после отвечать на все вопросы, Какие станут люди задавать. Здесь никогда поэтов

Приснилось мне жаркое лето, Хлеба в человеческий рост И я — восемнадцатилетний — В кубанке овсяных волос. Такой, как на карточке старой: Без шрамов

Когда это будет, не знаю: В краю белоногих берез Победу девятого мая Отпразднуют люди без слез. Поднимут старинные марши Армейские трубы страны, И выедет

Я с детства начал жить в коммуне За Бийском у Алтайских гор. Под небом дальнего июня Лежал ее земель простор. Там, как в зеленом

А мы такую книгу прочитали… Не нам о недочитанных жалеть. В огне багровом потонули дали И в памяти остались пламенеть. Кто говорит о песнях

Ты в жизни жег хоть раз мосты В своей, Как жгут мосты саперы, Настилы руша с высоты И за рекой оставив город? Он бел.

Старый снимок Нашел я случайно в столе Среди справок В бумажной трухе, в барахле. Старый снимок далеких, Но памятных лет. Ах, каким я красивым