Начальник района прощается с нами. Немного сутулый, немного усталый, Идет, как бывало, большими шагами Над кромкою шлюза, над трассой канала. Подрубленный тяжкой глубокой болезнью,
Стихотворения поэта Ошанин Лев Иванович
День за днем бегут года — Зори новых поколений. Но никто и никогда Не забудет имя: Ленин. Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой
Кем я был на войне? Полузрячим посланцем из тыла, Забракованный напрочно всеми врачами земли. Только песня моя с батальоном в атаку ходила,- Ясноглазые люди
И волосы рыжи, и тонки запястья, И губ запрокинутых зной… Спасибо тебе за короткое счастье, За то, что я молод с тобой. Протянутся рельсы
Назыму Хикмету У лиловой картины, которую ты мне принес, Где ухабы, дома или море с соляркой и дымом, Старый критик стоял, глядя в заводи
Мы олененка взяли на руки И тропами глухой земли С сырых камней Медвежьей вараки В наш новый город принесли. На одеялах, щедро постланных, Он
Это будет вот так: будут звезды бесчисленно падать. Разбежится гроза, а закат еще жив в полумгле… Будешь ты повторять мне: «Не надо, не надо,
Гимн ВФДМ Дети разных народов, Мы мечтою о мире живем. В эти грозные годы Мы за счастье бороться идем. В разных землях и странах,
Разутюжила платье и ленты. С платочком К материнским духам… И шумит. И поет. Ничего не поделаешь, выросла дочка — Комсомольский значок и шестнадцатый год.
Издалека долго Течет река Волга, Течет река Волга — Конца и края нет… Среди хлебов спелых, Среди снегов белых Течет моя Волга, А мне
Хлопает гид меня по плечу — Что смотрит сеньор в этот темный угол? А я молчу, а я ищу Могилу друга. Большой, со смеющимся
Их было столько, ярких и блестящих, Светящихся в пути передо мной, Манящих смехом, радостью звенящих, Прекрасных вечной прелестью земной!.. А ты была единственной любимой,
Третий год у Натальи тяжелые сны, Третий год ей земля горяча — С той поры как солдатской дорогой войны Муж ушел, сапогами стуча. На
Не по-африкански, не по-русски… Нынче август по-октябрьски лют. На меня поглядывает грустно Шерстяной египетский верблюд. Я ему сказал в Александрии, Там, где тени желтые
Была гроза. Гроза как наводненье. Без отдыха. Все миги, все мгновенья — Одна сплошная молния ребром. Один непрекращающийся гром. Я, столько лет глядящий на
Забота у нас простая, Забота наша такая: Жила бы страна родная, И нету других забот! И снег, и ветер, И звезд ночной полет.. Меня
Вновь залаяла собака, Я смотрю через кусты,- Но беззвучно-одинаков Мир зеленой темноты. Дрогнет лист, да ветер дунет… Как часы остановить? Ты сказала накануне, Что
А у нас во дворе есть девчонка одна, Между шумных подруг неприметна она. Никому из ребят неприметна она. Я гляжу ей вслед: Ничего в
Спасибо тебе, что тебя я придумал Под вьюги неласковых зим, Что несколько лет среди звона и шума Счастливым я был и слепым. Воздушные замки
От любви моей до любви твоей Было столько верст, было столько дней. Вьюга смешала землю с небом, Серое небо с белым снегом. Шел я
До свиданья, белый город С огоньками на весу! Через степи, через горы Мне на речку Бирюсу. Только лоси славят в трубы Там сибирскую весну.
Северный жался ко мне олень. Годы летели прочь. Я видел в жизни вечный день И видел вечную ночь. День мне реками резал путь И
Как хорошо вдвоем, вдвоем Прийти и выбрать этот дом, Перо и стол, простой диван, Смотреть в глаза, в окно, в туман И знать, и
1 Ты ждешь любви всем существом своим, А ждать-то каково? Ведь ты — живая. И ты идешь с чужим, недорогим, Тоску свою любовью называя.
Снится мне, что я усталый конь. Волоку телегу сквозь огонь. И со мной в упряжку впряжена Маленькая девочка — жена. Слезы по щекам, блуждает
Кто такой коммунист? Человек попрямее других и построже. Может, с братом твоим и с отцом твоим схожий. Может быть, невысокий и раньше других седоватый.
Ехал я из Берлина По дороге прямой, На попутных машинах Ехал с фронта домой. Ехал мимо Варшавы, Ехал мимо Орла — Там, где русская
Огоньки от звезды проплывают к звезде, Так на Волге плывут огоньки по воде. Так в степи, пропадая потом без следа, Огоньками сверкая, бегут поезда.
Солнечный круг, Небо вокруг — Это рисунок мальчишки. Нарисовал он на листке И подписал в уголке: Пусть всегда будет солнце, Пусть всегда будет небо,
Эх, дороги… Пыль да туман, Холода, тревоги Да степной бурьян. Знать не можешь Доли своей: Может, крылья сложишь Посреди степей. Вьется пыль под сапогами
Есть покладистые люди, Нераздумчивый народ, Как им скажут, так и будет, Все исполнят в свой черед. Много есть из них достойных, Только я люблю
Строг и быстр Енисей, и гневен… Через волны взгляни, застыв, Как карабкаются деревья На скалистый, крутой обрыв. Искривляясь, стелясь ветвями, Корни тонкие торопя, Ковыляя
В этот вечер в танце карнавала Я руки твоей коснулся вдруг. И внезапно искра пробежала В пальцах наших встретившихся рук. Где потом мы были,
Она стареет. Дряблому лицу Не помогают больше притиранья, Как новой ручки медное сиянье Усталому от времени крыльцу. А взгляд ее не сдался, не потух.
Он год в моих дружках ходил, Мне улыбался и кадил, Пока ему я нужен был! Потом меня он обходил… И вдруг успех его забыл.
Сколько лет, вагонных полок, Зной, мороз и снова зной… Двух вчерашних комсомолок Два лица передо мной. На одном нежданно-строго Складка меж бровей легла, Возле
Высоки были стены, и ров был глубок. С ходу взять эту крепость никак он не мог. Вот засыпали ров — он с землей наравне.
Я люблю эту девочку в шарфике тонком, В красных варежках, взятых у зорьки взаймы, Что явилась сияющим гадким утенком Ни с того ни с