С улыбкой тупого сомненья, профан, ты
Взираешь на лик мой и гордый мой взор;
Тебе интересней столичные франты,
Их пошлые толки, пустой разговор.
Во взгляде твоем я, как в книге, читаю,
Что суетной жизни ты верный клеврет,
Что нас ты считаешь за дерзкую стаю,
Не любишь; Но слушай, что значит поэт.
Кто с детства, владея стихом по указке,
Набил себе руку и с дестких же лет
Личиной страдальца, для вящей огласки,
Решился прикрыться,- тот истый поэт!
Кто, всех презирая, весь мир проклинает,
В ком нет состраданья и жалости нет,
Кто с смехом на слезы несчастных взирает,-
тот мощный, великий и сильный поэт!
Кто любит сердечно былую Элладу,
Тунику, Афины, Ахарны, Милет,
Зевеса, Венеру, Юнону, Палладу,-
Тот чудный, изящный, пластичный поэт!
Чей стих благозвучен, гремуч, хоть без мысли,
Исполнен огня, водометов, ракет,
Без толку, но верно по пальцам расчислен,-
Тот также, поверь мне, великий поэт!..
Итак, не пугайся, встречаяся с нами,
Хотя мы суровы и дерзки на вид
И высимся гордо над вами главами;
Но кто ж нас иначе в толпе отличит?!
В поэте ты видишь презренье и злобу;
На вид он угрюмый, больной, неуклюж;
Но ты загляни хоть любому в утробу,-
Душой он предобрый и телом предюж.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)