Я вспомню все. Всех дней, в одном безмерном миге, Столпятся предо мной покорные стада. На пройденных путях ни одного следа Не минуя, как строк
Стихотворения поэта Парнок София Яковлевна
Без оговорок, без условий Принять свой жребий до конца, Не обрывать на полуслове Самодовольного лжеца. И самому играть во что-то — В борьбу, в
Не на храненье до поры, — На жертвенник, а не в копилку, — В огонь, в огонь Израиль пылкий Издревле нес свои дары! И
«Который час?» — Безумный — Смотри, смотри: Одиннадцать, двенадцать, час, два, три В мгновенье стрелка весь облетает круг. Во мне ль, в часах горячечный
И вот мне снится сон такой: Притон унылого разгула. Вхожу, — и на меня пахнуло Духами, потом и тоской. Беспомощно гляжу окрест, И мне
Когда забормочешь во сне И станет твой голос запальчив, Я возьму тебя тихо за пальчик И шепну: «Расскажи обо мне, — Как меня ты,
Все отдаленнее, все тише, Как погребенная в снегу, Твой зов беспомощный я слышу, И отозваться не могу. Но ты не плачь, но ты не
Летят, пылая, облака, Разрушился небесный город. Упряма поступь и легка, Раскинут ветром вольный ворот. Кто мне промолвил «добрый путь», Перекрестил — кто на дорогу?
Я не знаю моих предков, — кто они? Где прошли, из пустыни выйдя? Только сердце бьется взволнованней, Чуть беседа зайдет о Мадриде. К этим
С пустынь доносятся Колокола. По полю, по сердцу Тень проплыла. Час перед вечером В тихом краю. С деревцем встреченным Я говорю. Птичьему посвисту Внемлет
Ни нежно так, ни так чудесно Вовеки розы не цвели: Здесь дышишь ты, и ты прелестна Всей грустной прелестью земли. Как нежно над тобою
Скажу ли вам: я вас люблю? Нет, ваше сердце слишком зорко. Ужель его я утолю Любовною скороговоркой? Не слово,- то, что перед ним: Молчание
Дай руку, и пойдем в наш грешный рай!.. Наперекор небесным промфинпланам, Для нас среди зимы вернулся май И зацвела зеленая поляна, Где яблоня над
Священно не страстное ложе, Но хлеб, преломляемый гостем За трапезой в дружеский час. Беспамятная щебетунья, Из чьих только рук не клевала По зернышку, лакомка,
Измучен, до смерти замотан, Но весь — огонь, но весь — стихи, — И вот у ног твоих он, вот он, Косматый выкормыш стихий!
Ю. Л. Римской-Корсаковой Тихо плачу и пою, отпеваю жизнь мою. В комнате полутемно, тускло светится окно, и выходит из угла старым оборотнем мгла. Скучно
Благодарю тебя, мой друг, За тихое дыханье, За нежность этих сонных рук И сонных губ шептанье, За эти впалые виски И выгнутые брови, За
Прекрасная пора была! Мне шел двадцатый год. Алмазною параболой взвивался водомет. Пушок валился с тополя, и с самого утра вокруг фонтана топала в аллее
Как в истерике, рука по гитаре Заметалась, забилась, — и вот О прославленном, дедовском Яре Снова голос роковой поет. Выкрик пламенный, — и хору
Ворвался в мое безлюдье, Двери высадил ногой. Победителя не судят, Своевольник молодой! Что ж, садись и разглагольствуй, Будь как дома — пей и ешь,