Стихотворения поэта Парнок София Яковлевна

Нет мне пути обратно!

Нет мне пути обратно! Накрик кричу от тоски! Бегаю по квадратам Шахматной доски. Через один ступаю: Прочие — не мои. О, моя радость скупая,

Вижу: ты выходишь из трамвая

Вижу: ты выходишь из трамвая — вся любимая, Ветер веет, сердцу навевая — вся любимая! Взгляда от тебя не отрываю — вся любимая! И

Из последнего одиночества

Из последнего одиночества прощальной мольбой,- не пророчеством окликаю вас, отроки-други: одна лишь для поэта заповедь на востоке и на западе, на севере и на

Играют гусли-самогуды

Играют гусли-самогуды, Летает коврик-самолет, Когда — нечаянное чудо! — Бог весть за что, Бог весть откуда На душу музыкой дохнет. Блаженно руки простирая, Внимает,

На самое лютое солнце

На самое лютое солнце Несет винодел, Чтобы скорей постарело, Молодое вино. На самое лютое солнце — Господь так велел!- Под огнекрылые стрелы Выношу я

Закат сквозь облако течет туманно-желтый

Закат сквозь облако течет туманно-желтый, И розы чайные тебе я принесла. В календаре опять чернеет знак числа Того печального, когда от нас ушел ты.

Твои следы в отцветшем саду свежи

Твои следы в отцветшем саду свежи, — Не все, года, дыханьем своим смели вы! Вернись ко мне, на пройденный путь счастливый, Печаль свою с

Как пламень в голубом стекле лампады

Я видел вечер твой. Он был прекрасен. Тютчев Как пламень в голубом стекле лампады, В обворожительном плену прохлады, Преображенной жизнию дыша, Задумчиво горит твоя

Словно дни мои первоначальные

Словно дни мои первоначальные Воскресила ты, весна. Грезы грезятся мне беспечальные, Даль младенчески ясна. Кто-то выдумал, что были бедствия, Что я шла, и путь

Орган

Помню, помню торжественный голос, Иноземную службу и храм. Я — подросток. На солнце волос — Что огонь, и мой шаг упрям. Заскучав от молитвенных

Если узнаешь, что ты другом упрямым отринут

Если узнаешь, что ты другом упрямым отринут, Если узнаешь, что лук Эроса не был тугим, Что нецелованный рот не твоим лобзаньем раздвинут, И, несговорчив

Выпросить бы у смерти

Выпросить бы у смерти Годик, другой. Только нет, не успеть мне Надышаться тобой. И доживу хоть до ста, Моя напасть, Не налюбуюсь досыта, Не

Рондо (Ужель конец? Глаза ненасытимы)

Ужель конец? Глаза ненасытимы, Уста мои ненасытимей глаз, Сама судьба им указала вас, Но лишь мгновенье пробыли одни мы. Ужель последним будет первый раз?

Тоскую, как тоскуют звери

Тоскую, как тоскуют звери, Тоскует каждый позвонок, И сердце — как звонок у двери, И кто-то дернул за звонок. Дрожи, пустая дребезжалка, Звони тревогу,

Что нашим дням дала я?

Что нашим дням дала я?.. Просто — Дала, что я могла отдать: Сегодня досчитала до ста И надоело пульс считать. Дар невелик. Быть может,

Конус

Стоит он, белый, островерхий, Как сахарная голова. И мы карабкаемся кверху И продвигаемся едва. Дорога кольцами кружится — За оборотом оборот. Душе нетерпеливой снится

Какой неистовый покойник!

Какой неистовый покойник! Как часто ваш пустеет гроб. В тоскливом ужасе поклонник Глядит на островерхий лоб. Я слышу запах подземелий, Лопат могильных жуткий стук,

Журавли потянули к югу

Журавли потянули к югу. В дальний путь я ухожу. Где я встречу ее, подругу, Роковую госпожу? В шумном шелке ли, в звонких латах? В

Что это значит — «седьмое небо»?

Что это значит — «седьмое небо»? Ярус, идущий в глубь высоты? Что-то вроде райка в театре, Энтузиастов тесный предел? Есть свое небо и у

Медленно-медленно вечер

Медленно-медленно вечер Наплывает на тихую землю, Медленно, ночи навстречу, Выходит из леса олень. Новое ли божество Своего высылает предтечу, Старого ли божества Вижу печальную