Эдипа сфинкс, увы! он пилигрима И ныне ждет на жизненном пути, Ему в глаза глядит неумолимо И никому он не дает пройти. Как в
Стихотворения поэта Павлова Каролина Карловна
Каких-нибудь стихов вы требуете, Ольга! Увы! стихи теперь на всех наводят сон… Ведь рифма, знаете, блестящая лишь фольга, Куплет частехонько однообразный звон! Но если
Когда один, среди степи Сирийской, Пал пилигрим на тягостном пути,- Есть, может, там приют оазы близкой, Но до нее ему уж не дойти. Есть,
What is wright is wright. Byron* Нет! не могла я дать ответа На вызов лирний, как всегда; Мне стала ныне лира эта И непонятна,
Опять отзыв печальной сказки, Нам всем знакомой с давних пор, Надежд бессмысленные ласки И жизни строгий приговор. Увы! души пустые думы! Младых восторгов плен
Salut, salut, consolatrice! Ouvre tes bras, je viens chanter. Musset* Ты, уцелевший в сердце нищем, Привет тебе, мой грустный стих! Мой светлый луч над
Небо блещет бирюзою, Золотисты облака; Отчего младой весною Разлилась в груди тоска? Оттого ли, что, беспечно Свежей радостью дыша, Мир широкий молод вечно, И
Сперва он думал, что и он поэт, И драму написал «Марина Мнишек», И повести; но скоро понял свет И бросил чувств и дум пустых
Но грустно думать, что напрасно Была нам молодость дана.1 В наш век томительного знанья, Корыстных дел Шли три души на испытанья В земной предел.
За листком листок срывая С белой звездочки полей, Ей шепчу, цветку вверяя, Что скрываю от людей. Суеверное мечтанье Видит в нем себе ответ На
Я снова здесь, под сенью крова, Где знала столько тихих грез: И шепот слушаю я снова Знакомых кедров и берез; И, как прошедшею весною,
Умолк шум улиц — поздно; Чернеет неба свод, И тучи идут грозно, Как витязи в поход. На темные их рати Смотрю я из окна,-
Среди забот и в людной той пустыне, Свои мечты покинув и меня, Успел ли ты былое вспомнить ныне? Заветного ты не забыл ли дня?
Средь праздного людского шума Вдруг, как незримый херувим, Слетает тихо дева-дума Порой к возлюбленным своим. И шепчет, оживляя странно Все, что давно прошло сполна.
Ночь летнюю сменяло утро; Отливом бледным перламутра Восток во мраке просиял; Погас рой звезд на небосклоне, Не унимался в Трианоне Веселый шум, и длился