Я вчера закончил ковку,
я два плана залудил,
и в загранкомандировку
от завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем,
съел холодного язя —
и инструкцию послушал,
что там можно, что — нельзя.
Там у них бывает лучше
бытово,
так чтоб я не отчебучил
не того.
Он мне дал прочесть брошюру —
как наказ,
чтоб не вздумал жить там сдуру,
как у нас.
Говорил со мной как с братом
про коварный зарубеж,
про поездку к демократам
в польский город Будапешт:
«Там у них уклад особый,
нам так сразу не понять.
Ты уж их, браток, попробуй
хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты —
отвечай:
нет, ребяты-демократы,
только чай!
От подарков их сурово
отвернись,
мол, у нас добра такого —
завались».
Он сказал: «Живя в комфорте,
экономь, но не дури.
Ты гляди, не выкинь фортель —
с сухомятки не помри!
В этом чешском Будапеште —
уж такие времена —
может, скажут: пейте-ешьте, —
ну а может — ни хрена».
Ох, я в Венгрии на рынок
похожу,
на немецких на румынок
погляжу!
(Демократки, уверяли
кореша,
не берут с советских граждан
ни гроша).
«Но буржуйская зараза
там, вишь, ходит по пятам.
Опасайся пуще сглаза
ты внебрачных связей там!
Там шпионки с крепким телом,
ты их — в дверь, они — в окно…
Говори, что с этим делом
мы покончили давно.
Могут действовать они
не прямиком:
шасть в купе — и притвориться
мужиком,
А сама наложит толу
под корсет…
Проверяй, какого полу
твой сосед!»
Тут давай его пытать я:
«Опасаюсь, маху дам.
Как проверить? Лезть под платье —
так получишь по мордам…»
Но инструктор — парень дока,
деловой, попробуй срежь!
И опять пошла морока
про коварный зарубеж.
Популярно объясняю
для невежд:
я к болгарам уезжаю,
в Будапешт.
«Если темы там возникнут —
сразу снять!
Бить не нужно, а не вникнут —
разъяснять».
Я ж по-ихнему ни слова,
ни в дугу и ни в тую.
Молот мне — так я любого
в своего перекую!
Но ведь я не агитатор,
я потомственный кузнец!
Я к полякам в Улан-Батор
не поеду, наконец!..
Сплю с женой, а мне не спится:
«Дусь, а, Дусь!
Может, я без заграницы
обойдусь?
Я ж не ихнего замеса,
я ж сбегу.
Я ж на ихнем — ни бельмеса,
ни гу-гу!»
Дуся дремлет, как ребенок,
накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, Коля, не зуди.
Что-то, Коля, больно робок,
я с тобою разведусь!
Двадцать лет живем бок о бок,
и все время: «Дусь, а, Дусь…»
Обещал, забыл ты нечто —
ох, хорош!
Что клеенку с Бангладечта
привезешь.
Сбереги там пару рупий,
не бузи,
хоть чего, хоть черта в ступе
привези!»
Я уснул, обняв супругу,
Дусю нежную мою,
снилось мне, что я кольчугу,
щит и меч себе кую.
Там у них другие мерки,
не зевай, — съедят живьем!
И все снились мне венгерки
с бородами и ружьем…
Снились дусины клеенки
цвета беж,
и нахальные шпионки
в Бангладеш…
Поживу я, воля божья,
у румын —
говорят, они с Поволжья,
как и мы…
Вот же женские замашки:
провожала — стала петь,
отутюжила рубашки —
любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный,
аж до гвоздика родной!
До свиданья, план мой встречный,
перевыполненный мной!
Пили мы — мне спирт в аорту
проникал.
Я весь путь к аэропорту
проикал.
К трапу я — а сзади в спину,
будто лай:
«На кого ж ты нас покинул,
Николай!..»
(2 votes, average: 2,50 out of 5)