Я весь в свету, доступен всем глазам, —
я приступил к привычной процедуре:
я к микрофону встал, как к образам…
Нет-нет, сегодня точно — к амбразуре.
И микрофону я не по нутру —
да, голос мой любому опостылеет, —
уверен, если где-то я совру —
он ложь мою безжалостно усилит.
Бьют лучи от рампы мне под ребра,
светят фонари в лицо недобро,
и слепят с боков прожектора,
и — жара!.. Жара!.. Жара!
Он, бестия, потоньше острия —
слух безотказен, слышит фальшь до йоты, —
ему плевать, что не в ударе я, —
но пусть, — я честно выпеваю ноты!
Сегодня я особенно хриплю,
но изменить тональность не рискую, —
ведь если я душою покривлю —
он ни за что не выправит кривую.
Бьют лучи от рампы мне под ребра,
светят фонари в лицо недобро,
и слепят с боков прожектора,
И — жара!.. Жара!.. Жара!
На шее гибкой этот микрофон
своей змеиной головою вертит:
лишь только замолчу — ужалит он, —
я должен петь — до одури, до смерти.
Не шевелись, не двигайся, не смей!
Я видел жало — ты змея, я знаю!
И я — как будто заклинатель змей:
я не пою — я кобру заклинаю!
Бьют лучи от рампы мне под ребра,
светят фонари в лицо недобро,
и слепят с боков прожектора,
И — жара!.. Жара!.. Жара!
Прожорлив он, и с жадностью птенца
он изо рта выхватывает звуки,
он в лоб мне влепит девять грамм свинца, —
рук не поднять — гитара вяжет руки!
Опять не будет этому конца!
Что есть мой микрофон — кто мне ответит?
Теперь он — как лампада у лица,
но я не свят, и микрофон не светит.
Бьют лучи от рампы мне под ребра,
светят фонари в лицо недобро,
и слепят с боков прожектора,
И — жара!.. Жара!.. Жара!
Мелодии мои попроще гамм,
но лишь сбиваюсь с искреннего тона —
мне сразу больно хлещет по щекам
недвижимая тень от микрофона.
Я освещен, доступен всем глазам.
Чего мне ждать? Затишья или бури?
Я к микрофону встал, как к образам…
Нет-нет, сегодня точно — к амбразуре!
Бьют лучи от рампы мне под ребра,
светят фонари в лицо недобро,
и слепят с боков прожектора,
И — жара!.. Жара!.. Жара!
(1 votes, average: 5,00 out of 5)