Деревья и снег. Тишина. И ждет, засыпая, округа, Что ночью проснется она, Как будто дитя, от испуга. Заплачет, качнув колыбель, Ударит поземкою в очи,
Стихотворения поэта Поперечный Анатолий Григорьевич
Вагон последний. Полустанок. Полумрак, Мне б прыгнуть в прошлое, как в этот товарняк, Что сквозь ветра и память мчится в те года, Где затемненные
В полумраке Пушкинского Дома Я ее увидел, цветом в лен. Молния ударила без грома И погасла в отблеске колонн. Голубой спеленатая лентой, Под стеклом
Черный лес. Дальний рейс. Ветер. Ночь. Поезда. Дрожь серебряных рельс, И над ними — звезда. Рельсы — в даль. Рельсы — в жизнь, Двум
Лета середина. Лето стой. В травах недоношенных Постой! И не тронь косой Дрожливых трав. Через мокрый луг — За летом — Вплавь… Там, у
Плакун-трава на склонах, А в падях — сон-трава. Пишу на листьях кленов Каленые слова. Их раскалило солнде, И только жар их тронь, — Кленовый
Есть тайный смысл в словах. В словах есть тайный смысл… В ночи кричит сова. Волна ласкает мыс. Разносит ветер весть. В словах смысл тайный
Все встает, как из тумана. Раздвигая грудью рожь, Ты ему навстречу, Анна, Белым лебедем плывешь. Мягких трав великолепье, Тишина у той тропы, Но глухой
Росы на травах стылая корона… Мне вспомнилась пропавшая корова, В степях, за Южным Бугом, В снах земли, Коровушка, кормилица семьи, Пропала иль зарезали ее
Каков пророк восьмидесятых И слышен ли пророка глас? Иль он, пророк, как некий атом, Сокрыт незримо где-то в нас, В души глубинах потаенных, В
В степях Кулунды, В Забайкалье, В урочищах темных, глухих, Как тех петухов на закланье Уже отдает время их, Тяжелых, багровых, косматых, В горячке чумной
Мне стало грустно Посреди земли, В средине лета И среди семьи. Мне стало грустно. Мальчик на окне Журавлика рисует. Грустно мне… Мне стало скучно
Нежность кутенком за пазухой спит И не скулит в потемках О том, как, Жестокостью был я бит, Жить дальше думал Потом как. Листья и
Словно боль еще надежду копит, Что ее заменит синева. Ты придешь на соляные копи, Чтоб сказать последние слова, Поздние, Как перья к изголовью, Те
Дятел стучит по дереву, И по пенькам капель. Где-то в зеленом тереме Синий очнулся апрель. Звякнул ведерной дужкой У голубых прорубей И над церквушкою
Купола, купола, купола, Купола по широкой России, Засосала меня кабала И любовь к этой бездне и сини. Купола, купола, купола… Купол неба родного, Как
Птицу трудно руками поймать, Но в лесу чьи-то свисты слышны. Это вы, птицеловы, опять? Ваши тонкие сети страшны. Расписавшись крылом над рекой И не
Я жил от хлебзавода невдали В те годы, ох, крутые для земли, Когда послевоенный недород С разрухой нас брали в оборот. Я в школу
Вздох, равный мигу одному, Глухой удар часов в дому, Где никого и ничего От проживанья твоего, От прошлых дней… Лишь мрак один, Паук в
«Присягаю не кресту и камню -Дереву живому и цветку, Лебедю, Летящему над Камой, Окуню, Плывущему в Оку. Лугу заливному И купавам. Облаку» Как храму