Как будто травы накосили, Награбили в травах стрекоз. Поярче цветы — на косынки, Поглуше — в узлы твоих кос. О белоголовые дети Российских открытых
Стихотворения поэта Поперечный Анатолий Григорьевич
А для меня Россия — Жар печки, стынь овса, Березонька простыла И почернела вся. Ее, как ту молодку, Что в прорубь головой, Отогревали водкой
Здравствуй, В отсвете заката, Деревянная изба! У больших домов — За кадром — Ты средь них одна Из ста. Спит изба. Лишь пляшут тени
Русские Шаляпины Плачут и поют. Никакие шлягеры Душу не убьют. Нам бы только выстоять, А потом — запеть. В озере, как в истине, Небо
С астрономом не шути, Он открыл к утру В центре Млечного Пути Черную дыру. Он в огромный телескоп Вычислил, узрел — Стадо черных антилоп,
Я люблю искать значенье слова В дебрях уходящих в глубь корней. Слово — как звучащая подкова Унесенных временем коней. Вот и это — Вдруг
Куда уходят кобзари, Певцы народной доли? Как будто встали до зари И растворились в поле. Святые пахари надежд, С небес окинув пашни, Глядят сурово
В огромной черной бочке Спит красное вино. Что к праздным дням и прочим Припасено давно. Спит рыжий мед в стакане. И все идет к
Военный госпиталь, Где мама Служила младшей медсестрой… Просили раненые: малый, Давай украинскую спой! Я пел: «Ой, хмелю зелененький…» И к звездным уходил мирам Красноармеец,
Война и Хлеб. Народ и Голод. Смерть и Надежда… И еще — Заснеженный далекий город, Из тех годов, И голос, голос: «Навищо так воны,
Я пришел домой В разгар заката, В петушиный Ярый Красный час. Словно Лавра, Древне встала хата, Без дверей и окон, В звонный спас… И
Что отдано, что взято — Пишу, как в календарь. И каждый день Расплата — Земле и людям дань, И каждый день — Забота, И
Из неокоренной березы За огородами плетень. В ночи, когда тускнеют звезды, Он светит, словно белый день. А за плетнем чернеет пашня. Сырая от густых
Порою в женщине чужой, Уже не молодой и грузной, Мне померещится твой грустный, До боли милый облик твой, Твоя усталая походка, Доверчивый к прохожим
Медом беременны соты… В душу мою вы вросли, Черные руки Работы — Корни и ветви земли. Чую, как в жилах восходит Сок первородной крови.
Когда достигнуть совершенства Так жаждет бренная душа, В театр мимики и жеста Приду и сяду, чуть дыша. А вдруг, где царствует условность, Где тишина,
Когда от пота ты ослеп, Когда лопата пополам, Земля, как черствый черный хлеб, Становится не по зубам. Не по рукам, она крепка, Но по
На стене обгоревшего дома Мы, мальчишки, смотрели кино. Это было весной в сорок пятом, Так недавно и так давно. Нам запомнилась женщина в черном,
Темна, таинственна вода Под старою корягой, В ее глуби едва видна Игра теней корявых. И жутко-диковато мне — Догадки всплеск случайный: Суть корня —
За лиманом, За седым лиманом, Там, где меркнет неба полоса, Гнет в оврагах, Залитых туманом, Травы в три погибели роса. Там кричит, Там бьет