Стихотворения поэта Попов Валентин Леонидович

Пригородный поезд

На полке храп со свистом, Обложки книжек. Читает дед плечистый «Падение Парижа». Стучит по рельсам поезд. И смотрит сонно, В уголке пристроясь, Церковная персона.

«Отчокал лес…»

Отчокал лес, в зеленые ладоши отшлепала болтливая листва, квитанции за летние дебоши роняют виновато дерева. В кустах литья осеннего синица задумалась, как после кутежа,

Ночь твоего рождения

1. Идиллия В твоем зрачке я вижу хвост павлина, а над губою, смуглой от черники, я вижу солнечный пушок. Кукушка плачет, и пахнет земляникой

«Катилась из вечности в вечность река…»

Катилась из вечности в вечность река, покрытая временным блеском, и кто-то большой выпекал облака за дальним и временным лесом. На девушку в плавках белее,

«По ромашкам, по травам зеленым…»

По ромашкам, по травам зеленым мальчик с розовым сачком бежит за бабочкой. По травам поникшим, по желтым листьям мальчик с розовым сачком бежит за

Юридическая неделя

В понедельник, на лекции по римскому праву, я заметил, что, чем меньше крылья, тем ими чаще машешь и что иной раз поднимаешься вверх, а

«Негрубый — грубым был по форме…»

Негрубый — грубым был по форме, любимым часто зло чиня, я тем доволен, что меня не кулаки, но руки кормят. Писал, чаек на плитке

Современники

Живущие одновременно, не все мы современники друг друга. Знать можно о пульсации Вселенной, но женщину предать, и выдать друга. Знать можно о частицах невесомых,

«В ночи — мираж…»

В ночи — мираж, где все доступно без борьбы. А ранним утром — сны погасит транспортная давка. Днем — обычная работа в мастерской, на

Постепенно

Все на свете происходит постепенно: страсть стихает, созревает плод, дерево лавровое растет. В сентябре я еду в листопад, комнату снимаю в Петергофе. Где-то чьи-то

«Расцвечен вечер календарной датой…»

Расцвечен вечер календарной датой. У зданий и людей нарядный вид. А я смотрю, как юноша горбатый на женщину красивую глядит. Как лебеди, лишенные полета,

«В моих карманах…»

В моих карманах курево и медь. Я жалить не умел, умел жалеть. Хотел, чтоб вам была строка моя нужна, хотел понять, а не пенять

Тепло

Главное в том — как отдать тепло, прежде чем стать холодным… «Молод еще воскрешать человека», — за глаза замечали маститые в халатах и шапочках

«Уронила собака флейту…»

Уронила собака флейту, виновато сказала что-то… От хозяина пахло крепко, но не флейтой пахло, не п-отом. Пахло лимоном, духами, пахло консервной банкой, и еще

Коллекция

Одни — старинные Деньги копят, другие — открытки, пряники, книги. Мой знакомый чудак, пенсионер Бещев, имеет в коллекции странные вещи: амбарный замок, лотерейный билет,

«Новизной ежедневной отмечен…»

Новизной ежедневной отмечен этот мир и суровый, и нежный. Изменились дневные речи, шепот ночи остался прежним. Изменило время одежды, изощрило орудия бойни, но все

«Вода — одна…»

Вода — одна. Она всегда текла по замкнутому кругу в разных руслах: недавно — океанская волна, а завтра — заводь тихой речки русской. И

Любовь

Это когда друг без друга жить невозможно. Когда лебедь кидается белым камнем за телом подруги подстреленной и разбивается насмерть. Когда вечером выкуришь лишнее и

Сердце железного великана

Думали — он железный, с железным в груди мотором, не ранимый, и не болезный ворочал тяжелые горы. Думали — он железный, большие таскал каменья.

Франсуа Вийону

Поэт, забеременев правдой, бежит суеты, и легко хулу забывает и славу, вино и толстуху Марго, что и глуповата и вздорна, и выпить не дура,