Не огорчайся, все пройдет. Прошла зима. Пройдет и это. И будет так, как будет летом. На землю яблоко падет. Не как цыган из-под полы,
Стихотворения поэта Поженян Григорий Михайлович
Земной не знает, что пребудет там, за тем холмом, уже иного знанья. Но нет неотомщенным оправданья, пока они не платят по счетам. …Ставраки на
Как же так получилось: все заборы, заборы. Словно минное поле, где бессильны саперы. И напротив, и рядом, как дорожные знаки: то нельзя, то не
Б. Б. В колеснице жизни суматошной, призванный ко всенощной не в срок, ты не жди прощения, художник, за незащищенности порок. Не ищи признаний и
— Что вы сказали? — У меня роман… — Роман?! — А что ж… — Роман, подобный грому?! — А может, он сродни аэродрому,
Не паситесь в офсайте, в тени у чужого крыльца. Старых жен не бросайте, несите свой крест до конца. Их негладкие руки, их горькие стрелки
Отчего так мучительно душно в холода этой жесткой зимы? То ли тело душе непослушно. То ли долго не старимся мы. И, казалось бы, утро
Мир забывает тех, кому не повезло. И если ты промазал на дуэли, забыл свой кортик на чужой постели, упал с коня или сломал весло,
На Федюнинских холмах — тишина. Над Малаховым курганом — сны. Будто не было войны, но война похоронена на дне тишины. И казалось бы, всему
1 Хорошо быть одному, если переходишь поле. Пой себе на вольной воле, постигая свет и тьму. Хорошо быть одному на коне или пароме. Даже
Чтоб себя превозмочь, нужно кепочку сбить набекрень. Удлиняется ночь, убывает беспечности день. Но не стоит дрожать, и над пеной любых передряг нужно стойко держать
М. Рощину Лед взломавшая вода тяжко рухнула на молы. Ночь всю ночь варила смолы, с днем покончив навсегда. Сосны гнула, в окна дула, сотрясая
Мой холодильник опустел, как дом, в нем ни колбас, ни сыра и ни пива. Боюсь, что даже холоду тоскливо и даже темноте пустынно в
Однажды сказал мне норвежский пастух: — Поэты, как сосны, на скалах растут. Поэты, как сосны, на скалах растут. И все по-иному им видится тут.
И крик подранка в камышах, беспомощный призыв: «Не надо», забор задушенного сада, угрюмство шляпы на ушах и жирный шаркающий шаг, — за все расплачиваться