Я умру, говорят, —
мы когда-то всегда умираем.
Съезжу на дармовых,
если в спину сподобят ножом, —
Убиенных щадят,
отпевают и балуют раем…
Не скажу про живых,
а покойников мы бережем.
В грязь ударю лицом,
завалюсь покрасивее набок —
И ударит душа
на ворованных клячах в галоп!
Вот и дело с концом:
в райских кущах покушаю яблок,
Подойду, не спеша, —
вдруг апостол вернет, остолоп?
…Чур меня самого!
Наважденье, знакомое что-то:
Неродящий пустырь
и сплошное ничто — беспредел.
И среди ничего
возвышались литые ворота,
И этап-богатырь —
тысяч пять — на коленках сидел.
Как ржанет коренник —
я смирил его даром овсовым,
Да репей из мочал
еле выдрал, и гриву заплел.
Петр-апостол, старик,
что-то долго возился с засовом —
И кряхтел и ворчал,
и не смог отворить — и ушел.
Тот огромный этап
не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг
с онемевших колен пересел.
Вот следы песьих лап…
Да не рай это вовсе, а зона!
Все вернулось на круг,
и распятый над кругом висел.
Мы с конями глядим:
вот уж истинно — зона всем зонам.
Хлебный дух из ворот —
это крепче, чем руки вязать!
Я пока невредим,
но и я нахлебался озоном,
Лепоты полон рот,
и ругательства трудно сказать.
Засучив рукава,
пролетели две тени в зеленом,
С криком: «В рельсу стучи!» —
пропорхнули на крыльях бичи.
Там малина, братва, —
нас встречают малиновым звоном!
Нет, звенели ключи…
Это к нам подбирали ключи.
Я подох на задах —
на руках на старушечьих дряблых,
Не к мадонне прижат
божий сын, а — в хоромах холоп.
В дивных райских садах —
просто прорва мороженых яблок,
Но сады сторожат
и стреляют без промаха в лоб.
Херувимы кружат,
ангел окает с вышки — занятно.
Да не взыщет Христос —
рву плоды ледяные с дерев.
Как я выстрелу рад —
ускакал я на землю обратно,
Вот и яблок принес,
их за пазухой телом согрев.
Я вторично умру —
если надо, мы вновь умираем.
Удалось, бог ты мой, —
я не сам, вы мне пулю в живот.
Так сложилось в миру —
всех застреленных балуют раем,
А оттуда — землей, —
береженого бог бережет.
В грязь ударю лицом,
завалюсь после выстрела набок.
Кони хочут овсу,
но пора закусить удила.
Вдоль обрыва с кнутом
по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе принесу,
потому — и из рая ждала.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)