Стихотворения поэта Штейгер Анатолий Сергеевич

Это всем известно при прощаньи

Это всем известно при прощаньи: Длинное тяжелое молчанье, Хоть чего-то все ж недосказал… Обещанья? Сколько обещаний Мне давалось… Сколько я давал. О, недаром сердце

Сентябрь

Ты знаешь, у меня чахотка, И я давно ее лечу Рюрик Ивнев Первый чуть пожелтевший лист (Еле желтый – не позолота), Равнодушен и неречист

Мы знаем – любовь бывает

Мы знаем – любовь бывает, Мы знаем – счастье есть, Но только сердце не знает, Как сердцу подать весть. В какой-то стране далекой, Иль

На прошлое давно поставлен крест

На прошлое давно поставлен крест, (Такой — что годы, вот, не разогнуться…) Но проезжая мимо этих мест, Он дал себе зарок: не оглянуться. Широкий

Не верю, чтобы не было следа

Не верю, чтобы не было следа Коль не в душе, так хоть в бумажном хламе, От нежности (как мы клялись тогда!), От чуда, совершившегося

Опять Сентябрь. Короткий промежуток

Опять Сентябрь. Короткий промежуток Меж двух дождей. Как тихо в Сентябре! В такие дни, не опасаясь шуток, Мы все грустим о правде и добре.

Снова осень и сердце щемит

Снова осень и сердце щемит – Здесь сильнее дыхание грусти. Эти дни хорошо проводить Где-нибудь в захолустье. Очертания острые крыш… В небе ратуши темные

Простой пейзаж

Слова печальны и просты, Не хочет сердце слов заумных. Да и к чему? – поля, кусты, Полоска облаков чугунных… Унылый снег опять идет, Привычной

Все в этом мире случается

Все в этом мире случается, Все непонятно для нас. Пышною свадьбой кончается Каждый хороший рассказ. Вот понесли за невестою Шлейф, и вуаль, и цветы.

Подумай, на руках у матерей

Подумай, на руках у матерей Все это были розовые дети. И. Анненский Никто, как в детстве, нас не ждет внизу. Не переводит нас через

Все может быть… Быть может есть — не рай

Все может быть… Быть может есть — не рай, Но что-нибудь, что отвечает раю: Неведомый и непонятный край, В котором… Только что я, в

Года и на тебе оставили свой след

Года и на тебе оставили свой след, Бороться против них никто, увы, не в силе. Не бойся – не черты. Твои черты… О, нет,

Как закричать, чтоб донеслось в тюрьму

Как закричать, чтоб донеслось в тюрьму За этот вал и через стены эти, Что изменили здесь не все ему, Что не совсем покинут он

Ты осудишь. Мы не виноваты

Ты осудишь. Мы не виноваты. Мы боролись и не шли к греху. Запах поля, запах дикой мяты У Тебя не слышен наверху. Все у

Всегда платить за все. За все платить сполна

Всегда платить за все. За все платить сполна. И в этот раз я заплачу, конечно, За то, что шелестит для нас сейчас волна, И

Не обычная наша лень

Не обычная наша лень – Это хуже привычной скуки. Ни к чему уж который день Не пригодными стали руки. Равнодушье («ведь не вернешь»), Безучастие,

Синяя рубашка

1. Вряд ли это лишь воображенье: Сквозь бессонницу и темноту Вспоминаю каждое движенье Каждый жесть и каждую черту… Папиросу вечную во рту… 2. Стыдно,

Нам в этом мире все давно чужи

Нам в этом мире все давно чужи. Мы чьи-то жмем бессмысленные руки, Мы говорим, смеемся. Сколько лжи И сколько в этом настоящей муки. Но

Божий Дом

От слов пустых устала голова, Глазам в тумане ничего не видно… Ах, неужели празныя слова Произносились не странно и не стыдно? Ведь, вся земля:

Мы отучились даже ревновать

Мы отучились даже ревновать – От ревности любовь не возвратится… Все отдано, что можно отдавать, «Но никогда не надо унывать». (Придя домой, скорей ничком