Завершается труд, раскрывается вся панорама: Из невиданных руд для постройки извлек я металл, Плиты слова, как бут, обгранил для желанного храма, Из отесанных груд многотонный устой создавал. Будет ярус другой: в нем пространство предстанет огромней; Будет сфера — с игрой золотых полукруглых полос… Камня хватит: вдали, за излучиной каменоломни, Блеском утра залит непочатый гранитный колосс. Если жизнь и покой суждены мне в клокочущем мире, Я надежной киркой глыбы камня от глыб оторву, И, невзгодам вразрез, будет радость все шире и шире Видеть купол и крест, довершаемые наяву., Мне, слепцу и рабу, наважденья ночей расторгая, Указуя тропу к обретенью заоблачных прав, Все поняв и простив, отдала этот труд Всеблагая, Ослепительный миф — свет грядущего — предуказав. Нет, не зодчим, дворцы создающим под солнцем и ветром, Купола и венцы возводя в голубой окоем — В недрах русской тюрьмы я тружусь над таинственным метром До рассветной каймы в тусклооком окошке моем. Дни скорбей и труда — эти грузные, косные годы Рухнут вниз, как обвал, — уже вольные дали видны, — Никогда, никогда не впивал я столь дивной свободы, Никогда не вдыхал всею грудью такой глубины! В круг последних мытарств я с народом безбрежным вступаю — Миллионная нить в глубине мирового узла… Сквозь крушение царств проведи до заветного края, Ты, что можешь хранить и листок придорожный от зла!
(1 votes, average: 5,00 out of 5)