Мальчики кровавые в глазах. У кого в глазах? У окровавленных мальчиков, безвестных и прославленных. Мальчики у мальчиков в глазах. Это начато давным-давно. Как давно?
Стихотворения поэта Слуцкий Борис Абрамович
Теплолюбивый, но морозостойкий, проверенный войною мировой, проверенный потом трактирной стойкой но до сих пор веселый и живой. Морозостойкий, но теплолюбивый, настолько, до того честолюбивый,
Я заслужил признательность Италии. Ее народа и ее истории, Ее литературы с языком. Я снегу дал. Бесплатно. Целый ком. Вагон перевозил военнопленных, Плененных на
Сколько стоит фунт лиха? Столько, сколько фунт хлеба, Если голод бродит тихо Сзади, спереди, справа, слева. Лихо не разобьешь на граммы — Меньше фунта
Закончена охота на волков, но волки не закончили охоты. Им рисковать покуда неохота, но есть еще немало уголков, где у самой истории в тени
Силу тяготения земли первыми открыли пехотинцы — поняли, нашли, изобрели, а Ньютон позднее подкатился. Как он мог, оторванный от практики, кабинетный деятель, понять первое
История над нами пролилась. Я под ее ревущим ливнем вымок. Я перенес размах ее и вымах. Я ощутил торжественную власть. Эпоха разражалась надо мной,
— До чего же они наладили быт! Как им только не надоест! Те, кто много пьет, те, кто мягко спит, те, кто сладко ест.
Начинается повесть про совесть. Это очень старый рассказ. Временами, едва высовываясь, совесть глухо упрятана в нас. Погруженная в наши глубины, контролирует все бытие. Что-то
Нелюдские гласы басов, теноров немужские напевы — не люблю я таких голосов. Девки лучше поют, чем девы. Я люблю не пенье, а песню, и
Тарелка сменилась коробкой. Тоскливый радиовой сменился беседой неробкой, толковой беседой живой. О чем нам толкуют толково те, видящие далеко, какие интриги и ковы изобличают
Человечеству любо храбриться. Людям любо греметь и бряцать, и за это нельзя порицать, потому что пожалуйте бриться — и уныло бредет фанфарон, говорун торопливо
Вожди из детства моего! О каждом песню мы учили, пока их не разоблачили, велев не помнить ничего. Забыть мотив, забыть слова, чтоб не болела
Каждое утро вставал и радовался, как ты добра, как ты хороша, как в небольшом достижимом радиусе дышит твоя душа. Ночью по нескольку раз прислушивался:
Постепенно проволоку-колючку, международную язву-злючку, ограждавшую столько сердец и голов, сматывают с колов. Столько раз давившая, словно танки, рвавшая, словно псы, в куски, переплавлена в
Небрежение жизнью: молча, без качания прав изо всей умирали мочи, прав кто или не прав, холост кто или многодетен, обеспечен или беден. Не цеплялись,
Дело, что было Вначале,- сделано рядовым, Но Слово, что было Вначале,- его писаря писали, Легким листком оперсводки скользнувши по передовым, Оно спускалось в архивы,
Перед войной я написал подвал про книжицу поэта-ленинградца и доказал, что, если разобраться, певец довольно скучно напевал. Я сдал статью и позабыл об этом,
На перекрестке пел калека. Д. Самойлов Ползет обрубок по асфальту, какой-то шар, какой-то ком. Поет он чем-то вроде альта, простуженнейшим голоском. Что он поет,
Я отзывчив на одобрения, как отзывчивы на удобрения полосы нечерноземной неприкаянные поля: возвращает сторицей зерна та, удобренная, земля. А на ругань я не отзывчив,
Евреи хлеба не сеют, Евреи в лавках торгуют, Евреи раньше лысеют, Евреи больше воруют. Евреи — люди лихие, Они солдаты плохие: Иван воюет в
Разрывы авиабомб напоминают деревья. Атомные взрывы напоминают грибы. Что ж! К простому от сложного проистекает кочевье нашей судьбы. Следующая гибель будет похожа на плесень,
Под этим небом серым, что дождиком сечет, контроль приходит верам, теориям — учет. Смывает неумолчный дождь клочки газет, следы чернил, все то, что неумолчный
Все слабели, бабы — не слабели,- В глад и мор, войну и суховей Молча колыхали колыбели, Сберегая наших сыновей. Бабы были лучше, были чище
Что-то физики в почете. Что-то лирики в загоне. Дело не в сухом расчете, дело в мировом законе. Значит, что-то не раскрыли мы, что следовало
Лошади умеют плавать, Но — не хорошо. Недалеко. «Глория» — по-русски — значит «Слава»,- Это вам запомнится легко. Шел корабль, своим названьем гордый, Океан
И лучшие, и худшие, и средние — И лучшие, и худшие, и средние — весь корпус человечества, объем — имели осязание и зрение, владели
Деревня, а по сути дела — весь. История не проходила здесь. Не то двадцатый век, не то двадцатый до Рождества Христова, и стрельчатый готический
От имени коронного суда Британского, а может быть, и Шведского, для вынесенья приговора веского допрашивается русская беда. Рассуживает сытость стародавняя, чьи корни — в
Я в таком селе поселился, где никто мне в душу не лез. Было весело — веселился. Было грустно — рыдал до слез. Столько было
Не ведают, что творят, но говорят, говорят. Не понимают, что делают, но все-таки бегают, бегают. Бессмысленное толчение в ступе — воды, и все это
В два часа ночи белой ночи, бледной, полярной мурманской ночи бледные мурманские ребята играли в футбол на главной площади города, огромной как Красная площадь.
Русский спор про русский спорт и международный спорт, про хоккей и про футбол, кто и как вбивает гол, бывший гол, а ныне — мяч,
Ожидаемые перемены околачиваются у ворот. Отрицательные примеры вдохновляют наоборот. Предает читателей книга, и добро недостойно зла. В ожидании скорого сдвига жизнь — как есть
Золотую тишину Вселенной, громкую, как негритянский джаз, записали на обыкновенной ленте. Много, много, много раз. Сравниваю записи. Одна — межпланетная тишина. Если дальше глянуть
Еще я крепок и светел и век простоять бы смог, но механический ветер сшибить меня хочет с ног. Еще мои окна целы и двери
Никогда не учился в школах, только множество курсов прошел: очень быстрых, поспешных, скорых, все с оценкою «хорошо». Очень трудно учиться отлично. А четверки легче
Трагедии, представленной в провинции, До центра затруднительно дойти. Какие рвы и ямы на пути! Когда еще добьешься до правительства! Комедия, идущая в Москве (Особенно
Все ее хвалили, возносили, на руках носили, а жалеть ее считалось стыдно, дерзко и обидно. Для меня она была дивизией в полном окружении, молча
Песню крупными буквами пишут, и на стенку вешают текст, и поют, и злобою пышут, выражают боль и протест. Надо все-таки знать на память, если
Памяти поэта Михаила Кульчицкого Давайте после драки Помашем кулаками, Не только пиво-раки Мы ели и лакали, Нет, назначались сроки, Готовились бои, Готовились в пророки
Руку притянув к бедру потуже, я пополз на правой, на одной. Было худо. Было много хуже, чем на двух и чем перед войной. Был
Не хочется быть справедливым, а надо! С вороньим отливом, нечерным, скорей нефтяным, перо справедливость роняет и всех, как казарма, равняет — гиганта с любым
Совесть ночью, во время бессонницы, несомненно, изобретена. Потому что с собой поссориться можно только в ночи без сна. Потому что ломается спица у той
У каждого были причины свои: Одни — ради семьи. Другие — ради корыстных причин: Звание, должность, чин. Но ложно понятая любовь К отечеству, к
Березка над кирпичною стеной, Случись, когда придется, надо мной! Случись на том последнем перекрестке! Свидетелями смерти не возьму Платан и дуб. И лавр мне
У государства есть закон, Который гражданам знаком. У антигосударства — Не знает правил паства. Держава, подданных держа, Диктует им порядки. Но нет чернил у
Есть время еще исправиться: осталась целая четверть,- исправиться и поправиться, устроить и знать и челядь. Но я не хочу иного. Я век по себе
Пора заканчивать стихи. Пора дописывать баллады. А новых начинать — не надо. Пора достраивать дворцы, Пора — отделки и отчистки. Пора — разборки и
Дома-то высокие! Потолки — низкие. Глядеть красиво, а проживать скучно в таких одинаковых, как пятаки, комнатах, как будто резинку всю жизнь жевать, Господи! Когда-то