А мой хозяин не любил меня. Не знал меня, не слышал и не видел, но все-таки боялся как огня и сумрачно, угрюмо ненавидел. Когда
Стихотворения поэта Слуцкий Борис Абрамович
Я носил ордена. После — планки носил. После — просто следы этих планок носил, А потом гимнастерку до дыр износил. И надел заурядный пиджак.
Полутьма и поля, в горизонты оправленные, широки как моря. Усеченные и обезглавленные церкви бросили там якоря. Эти склады и клубы прекрасно стоят, занимая холмы
Ленинские нормы демократии — это значит: встать и говорить все по совести и все по правде и лично эти нормы сотворить. Это значит —
Мы все ходили под богом. У бога под самым боком. Он жил не в небесной дали, Его иногда видали Живого. На Мавзолее. Он был
Попадись мне машина времени! Я бы не к первобытному племени полетел, на костров его дым, а в страну, где не чувствуешь бремени лет, где
Исааку Бабелю, Артему Веселому, Ивану Катаеву, Александру Лебеденко Когда русская проза пошла в лагеря: в лесорубы, а кто половчей — в лекаря. в землекопы,
Честный человек должен прямо смотреть в глаза. Почему — неизвестно. Может быть, у честного человека заболели глаза и слезятся? Может быть, нечестный обладает прекрасным
Виноватые без вины виноваты за это особо, потому что они должны виноватыми быть до гроба. Ну субъект, ну персона, особа! Виноват ведь! А без
Вы не были в районной бане В периферийном городке? Там шайки с профилем кабаньим И плеск, как летом на реке. Там ордена сдают вахтерам,
Начинается расчет со Сталиным, и — всерьез. Без криков и обид. Прах его, у стен Кремля оставленный, страх пускай колеблет и знобит. Начинается спокойный
Дети смотрят на нас голубыми глазами. Дети плачут о нас горевыми слезами. Дети смотрят на нас. Дети каждый твой шаг подглядят и обсудят, вознесут
Всем лозунгам я верил до конца И молчаливо следовал за ними, Как шли в огонь во Сына, во Отца, Во голубя Святого Духа имя.
— Немецкий пролетарий не должон!- Майор Петров, немецким войском битый, ошеломлен, сбит с толку, поражен неправильным развитием событий. Гоним вдоль родины, как желтый лист,
Я был плохой приметой, я был травой примятой, я белой был вороной, я воблой был вареной. Я был кольцом на пне, я был лицом
Учила линия передовая, идеология передовая, а также случай, и судьба, и рок. И жизнь и смерть давали мне урок. Рубеж для перехода выбираю. В
1 Понятны голоса воды от океана до капели, но разобраться не успели ни в тонком теноре звезды, ни в звонком голосе Луны, ни почему
Где сходятся восток и запад, сливаясь в север, там юг везде, куда ни взглянешь, там — полюс. Когда-то — точка приложенья надежд геройских, а
Ночной вагон задымленный, Где спать не удавалось, И год, войною вздыбленный, И голос: «Эй, товарищ! Хотите покурить? Давайте говорить!» (С большими орденами, С гвардейскими
Нам черное солнце светило, нас жгло, опаляло оно, сжигая иные светила, сияя на небе — одно. О, черного солнца сиянье, зиянье его в облаках!