Стихотворения поэта Смеляков Ярослав Васильевич

Нико Пиросмани

У меня башка в тумане,- оторвавшись от чернил, вашу книгу, Пиросмани, в книготорге я купил. И ничуть не по эстетству, а как жизни идеал,

На вокзале

Шумел снежок над позднею Москвой, гудел народ, прощаясь на вокзале, в тот час, когда в одежде боевой мои друзья на север уезжали. И было

Катюша

Прощайте, милая Катюша. Мне грустно, если между дел я вашу радостную душу рукой нечаянно задел. Ужасна легкая победа. Нет, право, лучше скучным быть, чем

Маяковский

Из поэтовой мастерской, не теряясь в толпе московской, шел по улице по Тверской с толстой палкою Маяковский. Говорлива и широка, ровно плещет волна народа

Кладбище паровозов

Кладбище паровозов. Ржавые корпуса. Трубы полны забвенья, свинчены голоса. Словно распад сознанья — полосы и круги. Грозные топки смерти. Мертвые рычаги. Градусники разбиты: цифирки

Мама

Добра моя мать. Добра, сердечна. Приди к ней — увенчанный и увечный — делиться удачей, печаль скрывать — чайник согреет, обед поставит, выслушает, ночевать

Судья

Упал на пашне у высотки суровый мальчик из Москвы; и тихо сдвинулась пилотка с пробитой пулей головы. Не глядя на беззвездный купол и чуя

История

И современники, и тени в тиши беседуют со мной. Острее стало ощущенье Шагов Истории самой. Она своею тьмой и светом меня омыла и ожгла.

Фотографический снимок

На свете снимка лучше нету, чем тот, что вечером и днем и от заката до рассвета стоит на столике моем. Отображен на снимке этом,

Земля

Тихо прожил я жизнь человечью: ни бурана, ни шторма не знал, по волнам океана не плавал, в облаках и во сне не летал. Но

Петр и Алексей

Петр, Петр, свершились сроки. Небо зимнее в полумгле. Неподвижно бледнеют щеки, и рука лежит на столе — Та, что миловала и карала, управляла Россией

Ксеня Некрасова

Что мне, красавицы, ваши роскошные тряпки, ваша изысканность, ваши духи и белье?- Ксеня Некрасова в жалкой соломенной шляпке в стихотворение медленно входит мое. Как

Голубой Дунай

После бани в день субботний, отдавая честь вину, я хожу всего охотней в забегаловку одну. Там, степенно выпивая, Я стою наверняка. В голубом дыму

Лирическое отступление

Валентиной Климовичи дочку назвали. Это имя мне дорого — символ любви. Валентина Аркадьевна. Валенька. Валя. Как поют, как сияют твои соловьи! Три весны прошумели

Ученик Джамбула

Среди писателей Москвы сутулых сидел свободно, как в степи сидят, сын Казахстана, ученик Джамбула, плечистый, пламенный, широкоскулый, коричневый от солнца азиат. Глядеть нам на

Элегическое стихотворение

Вам не случалось ли влюбляться — мне просто грустно, если нет,- когда вам было чуть не двадцать, а ей почти что сорок лет? А

Точка зрения

Вечерело. Пахло огурцами. Светлый пар до неба подымался, как дымок от новой папиросы, как твои забытые глаза. И, обрызганный огнем заката, пожилой и вежливый

Сосед

Здравствуй, давний мой приятель, гражданин преклонных лет, неприметный обыватель, поселковый мой сосед. Захожу я без оглядки в твой дощатый малый дои. Я люблю четыре

Постоянство

Средь новых звезд на небосводе и праздноблещущих утех я, без сомненья, старомоден и постоянен, как на грех. Да мне и не к чему меняться,

Любезная калмычка

Курить, обламывая спички,- одна из тягостных забот. Прощай, любезная калмычка, уже отходит самолет. Как летний снег, блистает блузка, наполнен счастьем рот хмельной. Глаза твои