Одиночество — общий удел, Да не всякий его сознает,- Ты себя обмануть не хотел, И оно тебе ад создает. И не рад ты, и
Стихотворения поэта Сологуб Федор Кузьмич
Постройте чертог у потока В таинственно-тихом лесу, Гонцов разошлите далеко, Сберите живую красу — Детей беспокровных, Голодных детей Ведите в защиту дубровных Широких ветвей.
Иди в толпу с приветливою речью И лицемерь. На опыте всю душу человечью До дна измерь. Она узка, темна и несвободна, Как темный склеп,
Моя усталость выше гор, Во рву лежит моя любовь, И потускневший ищет взор, Где слезы катятся и кровь. Моя усталость выше гор, Не для
Поднимается дева по лесенке И поет, соловьем заливается. Простодушный напев милой песенки С ароматом весенним свивается. Ах, веселые, нежные песенки Сладко петь и на
Благодарю тебя, перуанское зелие! Что из того, что прошло ты фабричное ущелие! Все же мне дарит твое курение Легкое томное головокружение. Слежу за голубками
Грустные взоры склоняя, Светлые слезы роняя, Ты предо мною стоишь. Только б рыданья молчали,- Злые лобзанья печали Ты от толпы утаишь. Впалые щеки так
Язычница! Как можно сочетать Твою любовь с моею верой? Ты хочешь красным полымем пылать, А мне — золой томиться серой. Ищи себе языческой души,
Родился сын у бедняка. В избу вошла старуха злая. Тряслась костлявая рука, Седые космы разбирая. За повитухиной спиной Старуха к мальчику тянулась И вдруг
Никого и ни в чем не стыжусь,- Я один, безнадежно один, Для чего ж я стыдливо замкнусь В тишину полуночных долин? Небеса и земля
Люблю мое молчанье В лесу во тьме ночей И тихое качанье Задумчивых ветвей. Люблю росу ночную В сырых моих лугах И влагу полевую При
В истоме тихого заката Грустило жаркое светило. Под кровлей ветхой гнулась хата И тенью сад приосенила. Березы в нем угомонились И неподвижно пламенели. То
Долог мой путь утомительный, Мрак надо мной, Слышу я чей-то пронзительный, Жалобный вой. Дышит он злыми укорами, Горько зовет, Но над немыми просторами Друг
Влачится жизнь моя в кругу Ничтожных дел и впечатлений, И в море вольных вдохновений Не смею плыть — и не могу. Стою на звучном
Там, где улицы так гулки, Тихо барышня идет, А ее уж в переулке Близко, близко ангел ждет. Крыльев ангелу не надо,- Светлый дух! От
О Русь! в тоске изнемогая, Тебе слагаю гимны я. Милее нет на свете края, О родина моя! Твоих равнин немые дали Полны томительной печали,
Безумно душен и тяжел Горячий воздух. Лютый, красный, Дракон качается,- напрасный И безнадежный произвол. Долину сонную объемлет Изнемогающая лень, И тишина в полях, и
Алкогольная зыбкая вьюга Зашатает порой в тишине. Поздно ночью прохожий пьянчуга Подошел на Введенской ко мне. «Вишь, до Гатчинской надо добраться,- Он сказал мне
Люби меня, люби, холодная луна! Пусть в небе обо мне твой рог жемчужный трубит, Когда восходишь ты, ясна и холодна. На этой злой земле
Темницы жизни покидая, Душа возносится твоя К дверям мечтательного рая, В недостижимые края. Встречают вечные виденья Ее стремительный полет, И ясный холод вдохновенья Из