Мне неможется на рассвете, Мне б увидеть начало дня… Хорошо, что живут на свете Люди, любящие меня. Как всегда, я иду к рассвету, И,
Стихотворения поэта Светлов Михаил Аркадьевич
Пробивается в тучах Зимы седина, Опрокинутся скоро На землю снега,- Хорошо нам сидеть За бутылкой вина И закусывать Мирным куском пирога. Пей, товарищ Орлов,
Живого или мертвого, Жди меня двадцать четвертого, Двадцать третьего, двадцать пятого — Виноватого, невиноватого. Как природа любит живая, Ты люби меня не уставая… Называй
Первая пуля Попала в ногу, Но я, представьте, не был взволнован,- Я был совершенно спокоен… Ей-богу! Честное слово!.. То ли бог, то ли черт
Выдумкой моей пресыщена, Ах,- над чем задумалась еще бы ты?! Может, выдумать тебе слона, Чтобы был он маленький, без хобота, Чтобы он добычею степной
Джэн! Дорогая! Ты хмуришь свой крохотный лоб, Ты задумалась, Джэн, Не о нашем ли грустном побеге? Говорят, приближается Новый потоп, Нам пора позаботиться О
К застенчивым девушкам, Жадным и юным, Сегодня всю ночь Приближались кошмаром Гнедой жеребец Под высоким драгуном, Роскошная лошадь Под пышным гусаром… Совсем как живые,
Время нынче такое: человек не на месте, И земля уж, как видно, не та под ногами. Люди с богом когда-то работали вместе, А потом
Чубатый Тарас Никого не щадил… Я слышу Полуночным часом, Сквозь двери: — Андрий! Я тебя породил!..- Доносится голос Тараса. Прекрасная панна Тиха и бледна,
Голодному и Ясному Задыхались, спеша, на ходу мы, Холод глянул в глаза Октябрю, Когда каждый из нас подумал: «Дай-ка вместе полюбим зарю!» Вышла осень
Ангелы, придуманные мной, Снова посетили шар земной. Сразу сократились расстоянья, Сразу прекратились расставанья, И в семействе объявился вдруг Без вести пропавший политрук. Будто кто
Н. Асееву Ночь стоит у взорванного моста, Конница запуталась во мгле… Парень, презирающий удобства, Умирает на седой земле. Теплая полтавская погода Стынет на запекшихся
Ольге Берггольц Ближе к следующему столетью, Даже времени вопреки, Все же ползаем по планете Мы — советские старики. Не застрявший в пути калека, Не
Опять подымают Свой пламенный зов На башне старинной Двенадцать часов. И ветер по шляху Взмахнул и застыл, Где гетман Хмельницкий Бойцов схоронил. Легенды проснулись
Когда исполнится двадцать шесть, Стараясь спокойным быть, Ты смотришь назад, ты годы свои Называешь по именам. Еще не настал Обеденный час, До ужина так
Вон там, в скучающих полях, Сошлась и не уйдет земля, И небо в черный час над городами Выбросило звездную рекламу, И только изредка вдали
Там, где небо встретилось с землей, Горизонт родился молодой. Я бегу, желанием гоним. Горизонт отходит. Я за ним. Вон он за горой, a вот
Песня Век наш короток, да долги ночи, Хлопотливы и быстры дни, Наработаешься — ночью хочется Ласку теплую и грудь рабочую Ночью хочется соединить. Поработаешь,
Мы шли под грохот канонады, Мы смерти смотрели в лицо, Вперед продвигались отряды Спартаковцев, смелых бойцов. Средь нас был юный барабанщик. В атаках он
Мы ехали шагом, Мы мчались в боях, И «Яблочко»-песню Держали в зубах. Ах, песенку эту Доныне хранит Трава молодая — Степной малахит. Но песню
Хаты слепо щурятся в закат, Спят дороги в беспробудной лени… Под иконой крашеный плакат С Иисусом спорит о спасеньи. Что же, Русь, раскрытые зрачки
Она открывала Свой новый комод, Словно Америку — Тихо, торжественно… Пузатые ящики Смотрят вперед, Покрытые доверху Лаком божественным… Она в самый нижний Положит белье,
Очень толстый Секретарь ячейки Жаловался мне на полноту: — Мне, мой друг, Уже невмоготу По Донбассу мчаться на линейке. Каждый вправе Мне задать вопрос,
Ночью, в полчаса второго, Загудел над крышей провод, И я понял: отслужив года, Ожидают смерти провода. Кровь пошла не скоро и не грея, Нервы
В каждой щелочке, В каждом узоре Жизнь богата и многогранна. Всюду — даже среди инфузорий Лилипуты И великаны. После каждой своей потери Жизнь становится
Пусть людям состариться всем суждено, С научной точки зрения,- Но мы ведь студенты, и мы все равно Бессмертное поколение. И мы убеждаемся вновь и
Между глыбами снега — насыпь, А по насыпи — рельс линии… В небе дремлющем сумрак синий, Да мерцающих звезд чуть видна сыпь. Заяц вымыл
М. Голодному и А. Ясному Меня не пугает Высокая дрожь Пришедшего дня И ушедших волнений,- Я вместе с тобою Несусь, молодежь, Перил не держась,
Пальма на море глядит, Ловит солнечные пятна… У черкешенки в груди Две волны из моря спрятаны. Эти волны моряка, Знаю, к вечеру погубят… С
Вытерла заплаканное личико, Ситцевое платьице взяла, Вышла — и, как птичка-невеличка, В басенку, как в башенку, пошла. И теперь мне постоянно снится, Будто ты
Поворачивали дула В синем холоде штыков, И звезда на нас взглянула Из-за дымных облаков. Наши кони шли понуро, Слабо чуя повода. Я сказал ему:-
Каховка, Каховка — родная винтовка, Горячая пуля, лети! Иркутск и Варшава, Орел и Каховка — Этапы большого пути. Гремела атака и пули звенели, И
Я в жизни ни разу не был в таверне, Я не пил с матросами крепкого виски, Я в жизни ни разу не буду, наверно,
Пусть погиб мой герой. Только песня доныне жива. Пусть напев в ней другой И другие, конечно, слова. Но в бессонное сердце Стучатся все так
Черный крест на груди итальянца, Ни резьбы, ни узора, ни глянца,- Небогатым семейством хранимый И единственным сыном носимый… Молодой уроженец Неаполя! Что оставил в
Они улеглись у костра своего, Бессильно раскинув тела, И пуля, пройдя сквозь висок одного, В затылок другому вошла. Их руки, обнявшие пулемет, Который они
Много милого и простого Есть у города Ростова, Два проспекта «пути пройденного» — Ворошилова и Буденного. Неспокойная и бедовая, Днем и ночью шумит Садовая,
Тяжкий полуденный зной Встал над восставшей страной; Кровью песок обагрив, Движется раненый риф. К вечеру солнце зайдет, Двинутся рифы вперед, Словно густые пласты Спрятанной
Нет! Жизнь моя не стала ржавой, Не оскудело бытие… Поэзия — моя держава, Я вечный подданный ее. Не только в строчках воспаленных Я дань
День сегодня был короткий, Тучи в сумерки уплыли, Солнце тихою походкой Подошло к своей могиле. Вот, неслышно вырастая Перед жадными глазами, Ночь большая, ночь
Плыву, плыву в тумане, Плыву в кругу ночей. Британия, Британия, Владычица морей. Вокруг земного шара Британская вода, Стоят у Гибралтара Английские суда. Неисчислимы рейсы,
Барабана тугой удар Будит утренние туманы,- Это скачет Жанна д’Арк К осажденному Орлеану. Двух бокалов влюбленный звон Тушит музыка менуэта,- Это празднует Трианон День
Я годы учился недаром, Недаром свинец рассыпал — Одним дальнобойным ударом Я в дальнюю мачту попал… На компасе верном бесстрастно Отмечены Север и Юг.
Чтоб ты не страдала от пыли дорожной, Чтоб ветер твой след не закрыл,- Любимую, на руки взяв осторожно, На облако я усадил. Когда я
Мечется голубь сизый — Мало ему тепла… Новгород, Суздаль, Сызрань Осень заволокла. Тянется по косогорам Осени влажный след… Осень степей, которым Миллион с хвостиком
На большом перекрестке трамвайной сверкающей линии, Где кондуктор, спеша, проверяет билеты, Ванька Синий В первый раз увидал Лизавету, Ванька Синий, больной, изнуренный венерик. Всеми
Выпал за окнами первый снежок, Блекнет закат, догорая… Музыка входит: — Здравствуй, дружок! — Здравствуй, моя дорогая!- Гости съезжаются, Много гостей. Входят, румяны с
1. ПОЕЗД Он гремит пассажирами и багажом, В полустанках тревожа звонки. И в пути вспоминают Оставленных жен Ревнивые проводники. Он грохочет… А полночь легла
Я не знаю, где граница Между Севером и Югом, Я не знаю, где граница Меж товарищем и другом. Мы с тобою шлялись долго, Бились
Гудками ревут, Буферами бряцают Вошедшие в ночь поезда; И смотрит на землю, И тихо мерцает От нечего делать звезда. Мосты и тоннели, Холмы ц