Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною… но первый стих остался у меня в памяти: Как хороши, как
Стихотворения поэта Тургенев Иван Сергеевич
День за днем уходит без следа, однообразно и быстро. Страшно скоро помчалась жизнь, скоро и без шума, как речное стремя перед водопадом. Сыплется она
Стой! Какою я теперь тебя вижу — останься навсегда такою в моей памяти! С губ сорвался последний вдохновенный звук — глаза не блестят и
Грустно мне, но не приходят слезы, Молча я поникнул головой; Смутные в душе проходят грезы, Силы нет владеть больной душой. Смотрит месяц в окна,
Я видел спор двух близнецов. Как две капли воды походили они друг на друга всем: чертами лица, их выражением, цветом волос, ростом, складом тела
Я знавал одного монаха, отшельника, святого. Он жил одною сладостью молитвы — и, упиваясь ею, так долго простаивал на холодном полу церкви, что ноги
Ах, давно ли гулял я с тобой! Так отрадно шумели леса! И глядел я с любовью немой Все в твои голубые глаза. И душа
Молю тебя, мой бог! Когда Моими робкими очами Я встречу черные глаза И, осененная кудрями, К моей груди приляжет грудь, О, дай мне силу
О чем бы ни молился человек — он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: «Великий боже, сделай, чтобы дважды два не было
Я долго стоял неподвижно И странные строки читал, И очень мне дики казались Те строки, что Фет написал. Читал… что читал, я не помню,
Он вырос в доме старой тетки Без всяких бед, Боялся смерти да чахотки В пятнадцать лет. В семнадцать был он малым плотным И по
Когда так радостно, так нежно Глядела ты в глаза мои И лобызал я безмятежно Ресницы длинные твои; Когда, бывало, ты стыдливо Задремлешь на груди
Нет, никогда передо мной, Ни в час полудня, в летний зной, Ни в тихий час перед зарею, Не водворялся над Невою Такой торжественный покой.
Нас двое в комнате: собака моя и я. На дворе воет страшная, неистовая буря. Собака сидит предо мною — и смотрит мне прямо в
Все говорят: любовь — самое высокое, самое неземное чувство. Чужое я внедрилось в твое: ты расширен — и ты нарушен; ты только теперь зажил
Как приливала к сердцу Вся кровь в груди моей, Когда в меня вперялись Лучи твоих очей! Мне долго непонятен Был их язык немой… Искал
Я боюсь, я избегаю фразы; но страх фразы — тоже претензия. Так, между этими двумя иностранными словами, между претензией и фразой, так и катится
Брамин твердит слово «Ом!», глядя на свой пупок,- и тем самым близится к божеству. Но есть ли во всем человеческом теле что-либо менее божественное,
Я сидел у раскрытого окна… утром, ранним утром первого мая. Заря еще не занималась; но уже бледнела, уже холодела темная, теплая ночь. Туман не
Я видел перерубленного гада. Облитый сукровицей и слизью собственных извержений, он еще корчился и, судорожно поднимая голову, выставлял жало… он грозил еще… грозил бессильно.
Я проходил по улице… меня остановил нищий, дряхлый старик. Воспаленные, слезливые глаза, посинелые губы, шершавые лохмотья, нечистые раны… О, как безобразно обглодала бедность это
Разговор Чернорабочий. Что ты к нам лезешь? Чего тебе надо? Ты не наш… Ступай прочь! Белоручка. Я ваш, братцы! Чернорабочий. Как бы не так!
Ты заплакал о моем горе; и я заплакал из сочувствия к твоей жалости обо мне. Но ведь и ты заплакал о своем горе; только
Слышу я: звенит синица Средь желтеющих ветвей; Здравствуй, маленькая птица, Вестница осенних дней! Хоть грозит он нам ненастьем, Хоть зимы он нам пророк —
Богиня красоты, любви и наслажденья! Давно минувших дней, другого поколенья Пленительный завет! Эллады пламенной любимое созданье, Какою негою, каким очарованьем Твой светлый миф одет!
Жил-был на свете дурак. Долгое время он жил припеваючи; но понемногу стали доходить до него слухи, что он всюду слывет за безмозглого пошлеца. Смутился
Я вижу громадное здание. В передней стене узкая дверь раскрыта настежь; за дверью — угрюмая мгла. Перед высоким порогом стоит девушка… Русская девушка. Морозом
Тебе случалось — в роще темной, В траве весенней, молодой, Найти цветок простой и скромный? (Ты был один — в стране чужой.) Он ждал
Ни на Юнгфрау, ни на Финстерааргорне еще не бывало человеческой ноги. Вершины Альп… Целая цепь крутых уступов… Самая сердцевина гор. Над горами бледно-зеленое, светлое,
Ночью зимней — в темный лес (Повесть времени бывалого) Въехал старый человек. Он без малого Прожил век. Под повозкой снег скрипит. Сосны медленно качаются.
Спорь с человеком умнее тебя: он тебя победит… но из самого твоего поражения ты можешь извлечь пользу для себя. Спорь с человеком ума равного:
— Если вы желаете хорошенько насолить и даже повредить противнику,- говорил мне один старый пройдоха,- то упрекайте его в том самом недостатке или пороке,
Заметила ли ты, о друг мой молчаливый, О мой забытый друг, о друг моей весны, Что в каждом дне есть миг глубокой, боязливой, Почти
Вблизи большого города, по широкой проезжей дороге шел старый, больной человек. Он шатался на ходу; его исхудалые ноги, путаясь, волочась и спотыкаясь, ступали тяжко
Двойник Когда я один, совсем и долго один, мне вдруг начинает чудиться, что кто-то другой находится в той же комнате, сидит со мною рядом
Когда давно забытое названье Расшевелит во мне, внезапно, вновь, Уже давно затихшее страданье, Давным-давно погибшую любовь,- Мне стыдно, что так медленно живу я, Что
Я вас знавал… тому давно, Мне, право, стыдно и грешно, Что я тогда вас не заметил… Вы только что вступили в свет — Вам
— Что значат эти стоны? — Я страдаю, страдаю сильно. — Слыхал ли ты плеск ручья, когда он толкается о каменья? — Слыхал… но
Луна плывет высоко над землею Меж бледных туч; Но движет с вышины волной морскою Волшебный луч. Моей души тебя признало море Своей луной… И
К чему твержу я стих унылый, Зачем, в полночной тишине, Тот голос страстный, голос милый Летит и просится ко мне,- Зачем? огонь немых страданий
Для недолгого свиданья, Перед утром, при луне, Для безмолвного лобзанья Ты прийти велела мне… У стены твоей высокой, Под завешенным окном, Я стою в
У бабы-вдовы умер ее единственный, двадцатилетний сын, первый на селе работник. Барыня, помещица того самого села, узнав о горе бабы, пошла навестить ее в
— Почему вы так дорожите бессмертием души? — спросил я. — Почему? Потому что я буду тогда обладать Истиной вечной, несомненной… А в этом,
Гроза промчалась низко над землею… Я вышел в сад; затихло все кругом — Вершины лип облиты мягкой мглою, Обагрены живительным дождем. А влажный ветр
Я лежал на постели, но мне не спалось. Забота грызла меня; тяжелые, утомительно однообразные думы медленно проходили в уме моем, подобно сплошной цепи туманных
Вы говорили мне — что мы должны расстаться — Что свет нас осудил — что нет надежды нам; Что грустно вам — что должен
Я возвращался с охоты и шел по аллее сада. Собака бежала впереди меня. Вдруг она уменьшила свои шаги и начала красться, как бы зачуяв
Вот и настал последний час… Племянник, слушай старика. Тебя я бранивал не раз И за глазами и в глаза: Я был брюзглив — да
Она протянула мне свою нежную, бледную руку… а я с суровой грубостью оттолкнул ее. Недоумение выразилось на молодом, милом лице; молодые добрые глаза глядят
Я шел по широкому полю, один. И вдруг мне почудились легкие, осторожные шаги за моей спиною… Кто-то шел по моему следу. Я оглянулся —