В этот вечер, что тянется, черный, Как орнаменты траурной урны, Демиургу о ночи злотворной Говорила угрюмая Карна: Дева горя, что крылья простерла С Колымы до дунайского гирла, От Фу-Чжанга — китайского перла — До снегов Беломорского Горла. — Видишь — мир, точно рампа театра: Он притих — ни дыханья, ни ветра; Рим, Москва, Рейкиявик и Маттра — Все трепещут грядущего утра! Беспредельны его гекатомбы, Фиолетовы голые румбы, От полярных торосов до римбы Опаленные заревом бомбы. — Я не знаю, какое деянье Роком Мне суждено Воздаяньем за час нисхожденья К древней Дингре на дно, И за то, что наш сын, уицраор, Искривил путь миров: На любую расплату и траур Я готов. — Горе!.. Хищным, как адские рыфры, Будет день, именуемый «завтра»; Его жертв необъятная цифра Всех поглотит — от финна до кафра! Только смутно, сквозь хлопья отребий Жизни нынешней, тесной и рабьей, Сквозь обломки великих надгробий, Различаю далекий Твой жребий. Слышу: вот, исполняются меры, Вижу: рушатся в пепел химеры, И расходится маревом хмара Вкруг Твоей голубой Розы Мира. Как хорал — лепестки ее сферы — Мифы, правды, содружества, веры, Сердце ж Розы — пресветлое чудо: Ваше с Навною дивное чадо. — Ныне верю, что толщу тумана Взор твой смог превозмочь: Это близится Звента-Свентана, Наш завет, наша Дочь! Воплощаем Ее над народом В запредельном Кремле: Небывалое в нем торжество дам Изнемогшей земле! — Да: пред Ней преклонились синклиты, Все затомисы гулом залиты — Ликованьем эфирных соборов, Светозвоном всех клиров и хоров!.. Береги же свое первородство — Лишь Тобою прочтенное средство — Мир восхитить из злого сиротства В первопраздник Всемирного Братства! И, сказав, подняла свои крылья, Отлетела премудрая Карна, Духовидческим вещим усильем Вся пронизана, вся лучезарна.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)